— Ивен, я уже влез в это по уши. Я сам виноват. И, если смогу, попытаюсь хоть немного исправить.
Ивен закрыла глаза.
Если исправить еще хоть что-то можно…
Она уже не знала, чему верить.
— В Вальборг… — тихо сказала Ивен.
— Ты боишься? — спросил он.
— Мне кажется, словно я муха в паутине. Дергаюсь, но уже никак не выбраться. И не вернуться домой. Я уже дважды пыталась убежать, вернуться домой, но каждый раз приходилось возвращаться. Мне кажется, я уже никогда не смогу вернуться.
Эйрик невесело усмехнулся.
— Если хочешь, мы подыщем для тебя тихое место, ты можешь подождать, а в замок поеду я один? Тебе не нужно ехать, если ты не хочешь.
— Я не хочу, — сказала Ивен. — Я боюсь ехать туда. Но если там я смогу узнать хоть какую-то правду, то лучше узнать побыстрее. Хочу услышать все сама. Я поеду.
* * *
Утром Ивен наблюдала, как он изо всех сил пытается привести себя в порядок, чтобы достойно появиться во дворце. Не сам, конечно. Ему еще с вечера постирали одежду, теперь чистили сапоги, коня, брили лицо, укладывали волосы. Он еще на рассвете успел потребовать горячей воды, помыться, и теперь просто сверкал. Потребовал найти ему новую сорочку, вместо своей, давно порванной на лоскутки.
Ивен вспоминала, каким встретила его в первый раз на лестнице… изумрудная веточка винограда, чуть снисходительная улыбка.
Теперь смотрела и не могла понять.
Что-то изменилось так неуловимо.
Взгляд, наверно. И во взгляде — напряженное ожидание.
Ивен смотрела на него, понимая, что он отчего-то боится едва ли не больше ее самой. Пытается не показывать этот страх. И все эти приготовления… они помогают не думать.
Ивен тоже решила воспользоваться сзлучаем, потребовала себе горячей вйоды, выгнала Эйрика из комнаты погулять, пяока она моется. Было приятно, зюалезть в эту бадейку, едва ли не нырнуть с головой, насладиться теплом… хоть немного. Отвлечься тоже. Она даже не стала обращать внимание на тихое ворчание девочки, дочки хозяина, которая принесла ей мыло и полотенце. «Вот, если теперь каждая девка будет купаться, как благородная…воды не напасешься».
Ивен не стала слушать, давно привыкла.
Подумала, что Эйрик бы разозлился, если услышал.
Отец всегда злился.
Это повторялось из раза в раз.
Они даже старались не останавливаться в трактирах, а спать под открытым небом. Потому, что в трактире…
«Эта… хм, леди, так сказать… будет спать с вами, милорд?»
«Это моя дочь! Как вы смеете!» — отец бледнел, зеленел, но сделать ничего не мог. Только хлопнуть дверью. Чаще ее вообще не пускали на порог, даже не смотря на лорда-отца и вооруженных сопровождающих. Альва. Да еще такая…