— Малый груз в шестьсот пудов доставила для голландцев. Вот перечень, — и с поклоном подала свёрнутую трубочкой бумагу, которую принял слуга и перенёс к столику, отдав дьяку. — Также прошу дозволения осесть на московских землях и грузы возить по морям и рекам, — ничуть не смутившись от того, что и до этого края дошли слухи о её художествах, продолжила Сонька. И тут же по-детски обидчиво добавила: – А нечего было тому галеону нападать. Мы с ним без помех левыми бортами расходились, а он палить начал вот из таких пушек, — показала она руками, обозначив калибр погонной кулеврины испанца. — Спужалась я. И тоже стрелила, — Софьюшка у нас, конечно, росленькая, да и лет ей уже тринадцать – не младенец. Но миловидное девичье личико выдаёт девочку-подростка, чем она и пользуется изредка, разыгрывая детскую непосредственность.
— Надо же! Пужливая какая! — ухмыльнулся воевода. — Твоя дщерь? — обратил он свой лик на отца. Слова его тут же перевёл толмач, выслушал ответ и уверенно перевёл обратно:
— Да. Дочери господина Корна сызмальства склонны к мореплаванию. Старшая уже сама судно водит. Без нянек. А младшая вахты стоит, — про среднюю, как я понял, отец не упомянул. Отвечал-то он по-голландски, в котором Софи не сильна.
— В Архангельске садись, — теперь уже обратившись к нам с Сонькой, распорядился воевода. — Товар до Антверпена будет у тебя через пару седмиц. А вот про то, чтобы жительствовать тебе здесь, так на это надобно государево изволение, — попытался подвести черту под разговор наш могущественный собеседник.
— Дозволь двор корабельный завести. Чтобы шхуну зимой на берег вытащить и поправить, — торопливо продолжила Сонька.
— Двор? — переспросил Кондратий Фомич. — Так сразу и двор? И как это на зиму? Ты что, об этом годе воротиться собираешься?
— И я, и батюшка мой в деле навигацком вельми сведущи, — уже по Ивановым урокам ответила Софи. — Но он об этой осени возвращаться не будет.
— Ладно. Ставь двор, — как от назойливой мухи отмахнулся воевода, которым здесь трудится двоюродный брат матушки подрастающего Петра I. То есть по определению – тот ещё волчара по фамилии Нарышкин. Да ещё и прекрасно информированный о происшествиях европейских. Как-то раньше мне представлялось, будто с прохождением информации по землям московским дела обстоят рыхленько. Да, видно, не для персон такого ранга. Вот и сейчас ему некогда тратить время на пустяки.
Идёт время, сменяют друг друга века, а поведение "авторитетов" всё то же. Заметьте, я не говорил, что только криминальных.
* * *
На торговом дворе и в его окрестностях было многолюдно. Тут важные люди ходили из амбара в амбар, осматривая товары, и розничная торговля проходила с прилавков, как временных, так и прилаженных внутри лабазов. С возов и даже с лодок, причаленных к берегу. Громкие голоса зазывал, солидные степенные иностранцы, горячий сбитень, яркие платки… ярмарка, в общем. Лапти, горшки и деревянные ковши, льняное полотно, домотканые половики. Сонька глиняную свистульку купила, а потом двинулась на поиски металла. Нашла. Дорогой и качества обычного. На девушку в штанах, треуголке и при шпаге, постукивающую по крицам, полосам и свинкам рукояткой маленького кинжала, обратил внимание продавец и принялся расхваливать шведскую сталь. Видали мы такую – она и вправду неплоха.