— Соня, — представилась Софочка и мышкой юркнула в глубины нашего сознания. Какая-то она в последнее время стеснительная. То есть, снова мне отдуваться.
— Поведайте мне, милый юноша, о здешних сортах древесины и пригодности к деланию из них судов морских и речных, — сразу взял я преподавательский тон, ненароком употребив в обращении множественное число. Это во времена-то когда даже царю тыкают!
— Из сосны делают, милая. Из кондовой сосны. Той, что выросла на высоких сухих местах. А пригоняют сюда плотами ещё ель и пихту. Да зимами их же окрест рубят и лошадьми привозят. Ель тоже на корабли годится, но в работе не каждый раз хороша. Плотник помирал, говорил: "Всем прощаю, но елевому сучку – никогда". Пихту же больше на бочки переводят или для красоты, если нужно что-то фигуристое вырезать. А сосна, если с умом её расколоть, и в наборе и в обшивке многие годы служит.
— Что значит "с умом"? — не поняла Сонька. Я притих – растёт ребёнок. И вопросы задаёт дельные.
— Сама погляди, — Степан подошёл к комлю здоровенного хлыста и принялся точными ударами топора обрабатывать торец, как бы делая срез. Вскоре стало отчётливо видно – в центральной части бревна древесина выглядит иначе, чем у боковой поверхности. — Вот есть ядрень, и есть заболонь, и каждая на своем месте хороша.
Где-то там, в глубине нашего сознания затосковала Софочка. Куттер-то ей достался для флота построенный из леса приготовленного по флотским стандартам. То есть правильно выдержанного и просушенного, а при переделке носа и кормы мы брали пиломатериалы со старейшей в Британии Ипсвичской верфи – то есть гарантированно качественные. А тут и древесина не та, и с хитростями. И привычного дуба нет совсем.
"Спокойно, Соня, — подумал я прямо в разум реципиентки. — Плавают здешние мореходы по морю студеному и на из сосны построенных посудинах. А мы вообще-то по рекам ходить собираемся. Достанет нам прочности, а от гнили и червяков мы древесину тем же маслом машинным пропитывать будем," – голосом же снова обратился к Степану: – Так какое такое отличие между заболонью и ядренью?
— Ядрень жук не точит.
— А бревна шкурить за вас папа римский будет? — прикрикнул я строго Софочкиным голосом. — А то умные какие! Вань. Ситовую-то древесину прожаривал уже?
— А как жа. Что имеем, то и жарим. Вместо летучего конденсата из неё скипидар получается. В моторе он горит, и в бочках хранится, не улетучивается, — ответил наш начинающий приказчик. — А ещё под лесопилку сруб готов, и печь в избе переложили.
Печь, это хорошо. Потому что раньше она топилась по-черному, то есть с выпуском дыма прямиком в помещение. А теперь над крышей торчит труба. И ещё слип подготовлен. Пожалуй на него не одну шхуну получится вытащить, но и флейт тоже поместится. Про место для него Сонька Ивана не предупреждала, потому что решение зимовать здесь отец принял явно после общения с маменькой. У неё с отцом намерения частенько переменяются после выявления дополнительных обстоятельств. Явно ведь, прознав про предстоящую встречу старшей дочери с государем московским, родители подумали и мама решила быть рядом со старшенькой при столь ответственном разговоре.