Не трубочку бумажную, в которые частенько скатывают бумаги, а именно конверт, запечатанный восковой печатью. Хотя и не современного мне вида, а лист, сложенный так, чтобы два края сошлись посередине сплошной части. Тут как раз и место, на котором оттиснут мудрёной формы вензель, скрепляющий письмо.
— Это другой Голицын, не вчерашний, — объявила моя хозяйка. — Просит к себе пожаловать. Пап! Проводишь?
— А кто же ещё? — улыбнулся отец. — Собираемся.
— Экипаж ждёт у крыльца, — внёс окончательную ясность гостиничный служитель. Он ни на секунду не усомнился в том, что приглашение самого могущественного мужчины страны не останется неуслышанным. Дело в том, что позвал нас Василий Васильевич, который сейчас хранитель царской печати. Аналог канцлера или премьер-министра, если привести понятие к современным мне категориям.
* * *
Несмотря на уже наступившую темноту, дом, куда нас доставили, был отлично виден – как-то его умудрились осветить снаружи несмотря на отсутствие электричества. Большой, многоэтажный, с блестящей крышей. Слуг целое сонмище, и одеты они по единой форме на европейский манер. Просвещённость и западность просто лезут в глаза, каждой деталью подчёркивая изысканный вкус хозяина и его состоятельность.
Разумеется, князь не ждал нас на парадном крыльце с хлебом-солью – слуги провели двух капитанов через анфиладу комнат и оставили в библиотеке, попросив подождать. Софи, пройдя по проходам между книжными шкафами с, вы подумайте! застеклёнными дверцами, выбрала себе томик и возложила его на пюпитр для чтения, начав перелистывать.
— Мисс знает немецкий! — прозвучал мужской голос.
— Цифры нынче на всех языках пишутся одинаково, — ответила моя хозяюшка. — А чертежи наглядно поясняют то, к чему они предназначены. Это про геометрию. Знаете, князь, этот труд было бы полезно перевести на русский и издать в качестве учебника. Более толкового изложения идей Эвклида мне не встречалось, да и развитию их уделено немало внимания. Меня зовут Софи. А это мой батюшка Джонатан.
— А я тебе говорил, Вася, что смутить эту девицу не так-то просто, — с уже появившимся рядом с нами Василием Васильевичем из прохода показался знакомый со вчерашнего вечера Борис Алексеевич, который тоже Голицын.
То есть, мы – диковинка, которую демонстрируют узкому кругу лиц. Девица столь юная годами, проявляющая образованность и разумность, в эти поры, несомненно, редкость. Хотя, по политесу, подчёркивать это не принято. Особенно в стране, где правит женщина.
— Чем могу быть полезна? — вслушавшись в мои размышления, посуровела Софи.