А тут новое огорчение – в боевой выход Соньку не пустили. Свои же, которые отродясь ей не перечили. Налицо заговор. Грустно, одним словом. Раз все вокруг такие умные, то уедет она от них. В деревню. В глушь. На Кукуй.
* * *
В добротном кирпичном доме на окраине столицы государства, которое в Европе поминают как Московию и не без оснований именуют Тартарией, кроме немногочисленной прислуги нынче присутствовала Марфа – писала отчёт о последней поездке, намечала на четвертьглобусовой карте места, которые определила в последней поездке. Неподалеку на берегу Клязьмы стоял на подставках вытащенный на сушу её верный "Лещ". Не старый семиметровый, а двенадцатитонного исполнения тупоносый рысак с гребными колёсами в корме. Остальные члены команды были в отлучке. Софи ненадолго отвлеклась от своих переживаний, слушая рассказы о странствиях по рекам, о встреченных людях, о лесных деревушках, степных стойбищах, извилистых руслах и обрывистых берегах.
Потом она читала письма, в которых содержатели корабельного и лодочных дворов сообщали об успехах или затруднениях, технари хвастались придумками, а исследователи докладывали результаты. Сквозь вороха информации просматривалось нечто не совсем обычное для этого мира – некое разобщённое единство разбросанных по огромным просторам сотен людей. Людей, ощутивших общность интересов. Дичь какая-то!
Ясность внесло письмецо от Дина Томпсона – педагога котласской школы. Он докладывал о случаях ухода из школ и дворов некоторых отдельных товарищей, переставших быть товарищами, а потом пропавших из виду или вернувшихся обратно. Люди чему-то научились, скопили деньжат и двинулись всяк своим путём. Одни тупо всё профукали или пропили, другие добились успеха, но вернулись уже с предложениями о сотрудничестве, третьи упорно борются с трудностями. Речь не о них. Появились четвёртые – ребята пожелали начать собственный бизнес, но при этом остаться в числе "Софочкиных". То есть, пользоваться услугами созданной структуры, делясь с нею долей успеха.
Я-то сразу сообразил, что начала всплывать на поверхность вполне различимая корпоративность. Возникло у кое-кого понимание, что в артели каша гуще. Хотя каждому хочется и чего-то своего. Сложное для понимания обстоятельство, особенно по местам и временам, натужно выползающим из средневековья. Самой неожиданной иллюстрацией этой догадки стали действия Билла с Дальних Вязов. Он устроился под крылышком Строганова у горы Благодать, откуда черпает железную руду, из которой местные – читай Строгановские – кузнецы методично выплавляют свиное железо, под чутким руководством чужеземного толстозная целенаправлено запарывая плавки. Этот негодный ни для чего доброго чугуний долго держат в огне в глиняном корыте, пока тот не отвердеет.