Эвристичненько, в общем, но круто просто до жути. Государь, как увидел ложку из этого сплава – сразу себе забрал и потребовал вторую для Лизы. Он к Рисовальщице хорошо относится и всячески заботится и о ней, и о сынишке – два месяца в одной лодке плывём, так что успели заметить.
А потом Пётр выложил на стол золотую монету, где на одной стороне изображена царевна, а на другой он и брат его – два царя.
— Сестрица велела отчеканить сей золотой, да раздать в награду за крымские походы. Я было прогневался, что она и себя сюда втиснула, а потом переменил настроение. Это надо же было выдумать такое! Двух царей на трон посадить и себя не забыть. Я этими монетами и Катькин экипаж пожаловал, так они, охальники, что измыслили – золотую петельку сверху припаяли и на одежде носят. Вот, мол, какие мы отважные да заслуженные. И не отберёшь – сам давал. Да и мне почёт, что ценят награду. Вот ведь подлая ты англичанка – постоянно меня озадачиваешь.
Так скажите мне, умельцы, — поворотился он к парням, — сможете из этой вашей стали нержавеющей такое отчеканить?
— Пробовать надо, государь, — откликнулся Билл из Дальних Вязов. Он, оказывается, нынче здесь. Привёз с Камы меденосных песчаников и занялся технологией извлечения меди и выделкой из газов серной кислоты. То есть от лабораторного этапа перешёл к технологическому. Он хороший организатор, но в практической области предпочитает обратиться к людям сведущим. Именно потому он и является толковым руководителем, что умеет запрягать других, когда сам не уверен или некогда.
Ну а мы поторопились в Архангельск – Пётр нынче на редкость нетерпелив. Такое ощущение, что у него созрел некий план, ради осуществления которого он торопливо прощупывает почву, лично знакомясь с просторами подвластной ему территории.
Действительно – здесь нас дожидался дядя Фёдор, однажды сходивший мангазейским ходом, запрещённым более полувека тому назад. Вот с ним государь и толковал за закрытыми дверями, время от времени требуя закуски. Собутыльник государя так и заснул за столом, а Пётр вышел на своих ногах и уединился с Лизой, которая понятливо прихватила с собой кипу бумаги и пучок перьев. Полагаю, до дела молодого у ребят на этот раз не дошло.
Собственно, появившаяся через час с чем-то Лизавета так и сказала: – Наконец-то угомонился, окаянный. Просто не понимаю, как можно держать в голове столько мыслей! Кстати, он опять собирается послать "Селену" в Охотск, на этот раз с целым отрядом на борту. Переживает за то, что маньчжурам весь Амур отдали. И ума не приложит, как это дело поправить.