И вот мы добрались до устья Шилки, а тут навстречу нам движутся сразу три колёсных двенадцатитоннки, наполненные стрельцами, и сразу ворочают вправо, в Аргунь. Каждая поднимает сигнал "Вижу ясно", но ни на секунду не задерживается. С задней пишут: "Командор Корн следует".
Действительно следует – ещё три двенадцатитонки на этот раз с пушками. На передней трёхдюймовка в башенке, на второй двенадцатифунтовка на открытой палубе, но на корабельном станке, а на последней сразу четыре четырёхфунтовки на сухопутных лафетах – явно идут в качестве груза, потому что стрелять с корабля не смогут. На крыше рубки второй баржи появляется Кэти и пишет флажками: "Привет, Софи! Маньчжуры идут на Нерчинск. Мы посланы впереймы."
"Привет, Кэти, — отвечает тоже флажками Софья с крыши нашей башни. — Командуй", — всё правильно – она ведь не знает обстановки.
"Подходи к борту", — отвечает Кэти.
Мы спокойно догоняем вторую баржу, сходимся лагами, и Софи легко переступает на палубу корабля капитан-командора Корн. Девчачьи визги, обнимашки, и сестрички садятся рядышком на банку. Нет, особых слёз радости или соплей восторга не последовало – Кэти мигом показала на карте, где супостат переправляется через Аргунь, и перечислила свои силы – ей спокойнее, если командовать станет старшая.
* * *
Через пару десятков километров путь нам преградили сразу четыре китайских корабля со знакомыми надстройками-домиками. Мы их расколотили из пушек, пользуясь наличием у нас достаточно прочной брони – с носовых направлений летящие настильно вражеские ядра не брали эту относительно слабую защиту. Тем временем из "пассажирских" барж высадили стрельцов, которые прикрыли выгрузку пушек, каковые тут же принялись за обстрел переправы, где между берегами сновали многочисленные лодки. Две баржи с трёхдюймовками – наша и Кэти – принялись бомбардировать неприятельские плавсредства, а сама Кэти открыла пальбу гранатами из двенадцатифунтовки по скоплению живой силы на сопредельном берегу. Со стороны низовьев подходили всё новые баржи с пехотой – стрельцы, казаки, преображенцы. Софи картечью с воды пресекла попытку маньчжурской конницы атаковать прибывшие подкрепления – всё смешалось и перешло в неразбериху. За наведение порядка взялись сермяжники, которые без удальства высадились на берег и принялись педантично отстреливать всех, кто не наш. Двигаясь неторопливо цепочками троек и пятёрок, они били без промахов, обескровливая очаги сопротивления. У маньчжур ручного огнебойного оружия было немного – в основном луки, против которых переломки заметно дальнобойней. Так что китайских мушкетёров выбили первыми.