— Ладно, ступай пока, — внезапно сменил гнев на милость Пётр. — Позову, когда станешь нужна.
Покинув горницу, где получала разнос, Софи попала в объятия Лизы-рисовальщицы:
— А я сынка твоего вместе с нянями привезла, — подруга сразу сообщила главное.
— Где он? — вскинулась Сонька.
— В соседнем шатре вместе с моим Федькой.
Говорят, что в военное время вид бегущего генерала вызывает панику. А тут мчался адмирал всего флота российского, по пятам за которой нёсся взвод личной охраны и… Лизавету в войсках считают неформальной царицей – так уж сложилось на практике, что она всегда подле государя. Её даже нарочно зовут, когда надобно окоротить гневливого и вспыльчивого монарха.
Мальчики рисовали угольками по строганой и выкрашенной белилами доске. Чарлику почти четыре, а Фёдор Пятый почти на год старше.
— Твоя мама, — указал он подбородком в сторону входа в шатёр. Чарли повернул голову и встал, рассыпав угольки. Он заметно вырос, почти расставшись с чертами младенца – теперь это уже мальчик, не помещающийся поперёк лавки. Но мальчик маленький – сразу пошёл на ручки и вцепился в воротник материнской тужурки. Софи сына прижимала к себе осторожно, помня о том, насколько сильна.
— Как хорошо, что ты меня не забыл!
— Мне про тебя Лизавета Генриевна рассказывала. И показывала на картинках, — на редкость чистая речь для такого возраста. Сынок выглядит ухоженным и воспитанным – ему почти четыре года, полтора из которых он провёл в разлуке с маменькой. Софи невольно пустила слезинку – ей ведь теперь предстоит знакомство с сыном, который стал совсем незнакомым мальчуганом.
Здесь в просторном богатом шатре толчётся довольно много челяди, которая сейчас совершенно не нужна Софочке. Потрепав по вихрам маленького Федьку и кивнув остальным, моя реципиентка, взяв сыночка за руку, пошагала к берегу. Тут множество самоходных и буксируемых барж вытащено носами на сушу. Снуют стрельцы, казаки, сермяжники и речники в чёрных мундирах. Над кострами висят котлы, рядом с которыми хлопочут кашевары – да, каша нынче – основное блюдо.
— Отведай, адмирал-мэм, — зовёт к снятому с огня казану незнакомый казак. Софи извлекает из кобуры ложку и, благодарно кивнув, отведывает – процедура снятия пробы на её флоте заведена, отсюда и готовность.
— Вкусно. Спасибо тебе, — снова кивает она. — Дозволяю кормить этим личный состав.
— А нашего кондёра отведай! — зовёт стрелец от соседнего костра, — уединиться не получилось – началось пробование пищи. Софью звали наперебой и лодочники, и работные люди, и бойцы лесные. Чарли и увязавшийся следом Федька деятельно помогали. У них по походному обычаю тоже ложки оказались при себе. Народ вовсю проявлял респект и уважуху, наперебой зазывая к своему достатку ту самую адмирал-бабу, что всю недавнюю баталию махала флажками с казёнки на одной из больших барж, а лодочники читали команды и пересказывали командирам подразделений. Да, хорошая связь в сочетании с грамотным использованием артиллерии дали русским неоспоримое преимущество перед численно превосходящим противником. Сейчас и здесь бойцы, бывшие этому свидетелями и сами участвовавшие в деле, выказывают благодарность виновнице успеха. Как могут – проявляя почтительность и хлебосольство.