— Воевала я на Амуре, а людишки мои вели торг в Шанхае-городе, до которого вести с великой реки доходят очень не быстро. Ты же знаком с шахматной игрой – имеешь понятие о темпе.
— Вот оно как! И с понятием о темпе ты супостатов моих крошишь, как капусту, — в интонациях юного царя явственно прозвучали завистливые нотки. — Да ещё и ясак на Москву отправила морем вокруг всего шара земного, — добавил он раздражённо. — И как нам теперь с Китаем торговать, если мы с ним немирны? Посольские столько переговоры вели ради заключения Кяхтинского торгового договора, а теперь все эти труды насмарку!
— Так давай я китайских купцов стану в Иркутск доставлять с товарами – торгуй там без всякого договора. Только и дел, что послать в Сомольск твоего таможенного боярина, а путь из Амура в Байкал ты уже проложил.
— И где ты этих китайских купцов возьмёшь, скажи на милость?
— В Корее возьму. Её давеча те же китайцы знатно разграбили, да и японцы истоптали вдоль и поперёк. Слаба нынче Корея и мирным торговцам препятствовать не станет. Ясак-то в Архангельск "Фемида" повезла, а "Горгона" пошла в Корею за хлебом и с обстановкой ознакомиться. Проявит интерес к шёлку, чаю, фарфору – без этого и без задатка ни корейские купцы интереса к торгу с нами не почувствуют, ни китайские. А то, государь, может ты наших, русских купчин к себе в Сомольск подгонишь? Пока из стрельцов или казаков человека торгового подготовишь, уже и состариться можно, а самой мне покупать-продавать не с руки – я на службе.
— Ишь ты как вывернула! — озадачился Пётр. — Боярина Федьку Шакловитого с тремя полками стрелецкими к тебе посылаю, Да Ваську Голицына из Москвы отправлю в советники, а ты мне Амур стереги. Ступай прочь. На все четыре стороны.
Софья вышла из шатра и сразу встретилась глазами с Лизаветой: – что с Петром Алексеевичем стряслось? Отчего он нынче столь нелюбезен?
— Царевна Софья Алексеевна замуж вышла за Григория Строганова и переехала к нему в его московский дом. Даже у Петруши не спросилась. А как тут спросишь в такую-то даль?! Овдовел нынче Григорий Дмитриевич – первая жена так и не порадовала его детками. А Софье Алексеевне уже тридцать шесть – дальше с замужеством тянуть некуда.
— А что, у царевны раньше детей не было? — высунулся я с неприличным вопросом.
— Да кто ж нам скажет! Может и есть – судя по крепости рук, должны быть. Сама же говорила, что у рожавших баб бицепсы наливаются не по-девичьи. Но такого рода тайны охраняются пуще зеницы ока, — пролепетала Лиза и потупилась. — А Петруша крепко гневается оттого, что неуютно себя чувствует без царевниного присмотра за страной. На матушку на свою Наталью Кирилловну он не полагается – та только и знает, что бояр с места на место пересаживать, меняя чужих на собственную родню, но Петя ей в этом свободы не даёт. На Москве нынче Ромодановский порядок блюдёт. А тут новое горе – хочет он, но не может тебя с Дальнего Востока забрать, потому что где ты – там порядок. Уж очень большая выгода из этих краёв проистекает. А за дворы лодочные не беспокойся – дела там идут заведённым порядком.