— Ну что, весть пришла? — спрашивают озабоченно. Всем важно знать: завтра еще один, последний, день рамадана или большой праздник Ид аль-фитр — ведь продукты для праздничной трапезы уже закуплены.
— Нет вести, — отвечают. — Правда, в Каире объявили, что Ид аль-фитр завтра.
— То в Каире… А у нас?
— Нет вести. Но в Сане объявили на завтра Ид аль-фитр.
— То в Сане… А у нас?
И наконец, вечерний базар облегченно вздыхает: завтра праздник!
Бедуины не всегда соблюдают пост. Если их упрекают за это, они отшучиваются: «У нас круглый год рамадан, ведь еда наша — солнце, а питье — ветер!» Многое понял я о кочевниках-арабах благодаря своему старшему другу — Абдаллаху, бедуину из иракского племени шаммар-джерба, имеющему девять братьев-бедуинов и прочую несчетную родню по восходящей и нисходящей линиям.
Я был гостем Абдаллаха у него на родине.
— Ахлян! (Добро пожаловать!) — приветствует он меня.
Мы с ним стоим у входа в знаменитый лейпцигский погребок Ауэрбаха, где происходила одна из сцен «Фауста» Гёте. Здесь Мефистофель ввел своего подопечного в компанию гуляк-студентов, спел им озорную «Блоху», извлек из досок стола фонтаны изысканных вин, обернувшихся огненными языками, и улетел вместе с Фаустом к ведьмам на гору Брокен. В память об этой истории поставлена бронзовая пара — лукавый Мефистофель в трико и задумчивый доктор Фауст в широкой мантии. Бронза черная, но левый башмак у доктора горит золотом. Мимо проходит парень в джинсах и рукавом свитера проводит по сияющему металлу.
— Добрый день, доктор Штайн, — здоровается он с Абдаллахом.
— Наш местный обычай, — объясняет тот, кивнув юноше. — Чтобы хорошо сдать экзамен, студент должен почистить башмак доктору Фаусту.
Он знает, что говорит: сам кончал Лейпцигский университет, специализируясь по этнографии народов Ближнего Востока и Северной Африки. Того, что он повидал в жизни, хватило бы не на одного человека. Ведь доктор Лотар Штайн, директор Лейпцигского музея этнографии, сын пекаря из пригородной деревеньки Мелькау, и впрямь полноправный член арабского племени, кочующего в пустынях Ирака и Сирии! Он был усыновлен бедуинами, получив новое имя Абдаллах (дословно «раб Аллаха» или просто человек) и массу новых родственников в придачу. Но произошло это не сразу.
Сначала правительство ГДР направило Штайна в Судан, чтобы пополнить коллекции Лейпцигского музея этнографии, почти целиком уничтоженные во время второй мировой войны. Потом — аспирантура в Институте имени Юлиуса Липса при Лейпцигском университете и другой университет — Багдадский; усиленные занятия арабским языком. И только после этого он отправился к бедуинам и стал своим в племени шаммар.