Прекрасным примером, иллюстрирующим метаморфозы, произошедшие в Англии в первой четверти XVII столетия, и символизирующим пропасть, разделившую эти европейские культуры, могут служить две поговорки, относящиеся к описываемой эпохе, — итальянская и английская. «La lingua non ha osso, fa romper il dosso», — гласит поговорка из сборника итальянских пословиц 1610 года («Язык ломает кости, хотя сам он без костей»)[1203]. «Sticks and stones may break my bones; but cruel words can never harm me» («Палки и камни ломают мои кости, но жестокие речи никогда не смогут причинить мне вреда»), — отвечает на это английская пословица[1204].
Одним из первых «ксенофобских» законодательных актов, направленных против иностранцев — преимущественно выходцев из средиземноморских регионов, можно считать так называемый «Эдикт против стилетов», вступивший в силу 26 марта 1616 года[1205]. В пользу этого предположения говорит тот факт, что ¡многие английские авторы XVII столетия описывали стилет как исключительно итальянское оружие[1206]. Говоря о попытках разоружения иностранцев, нельзя не вспомнить и закон от 1604 года, более известный как «Statute of Stabbing» — Статут о поножовщине. Этот закон был направлен против других любителей ножей, шотландцев, которые, как говорится в статуте, «носят короткие кинжалы и часто в возникших за столом разногласиях неожиданно пускают их в ход»[1207]. Очевидно, что страсть шотландцев к поножовщине всё-таки не являлась исключительно ксенофобскими происками британских законодателей, о чём свидетельствует голландская пословица, гласившая: «Сто голландцев — сто ножей, а сто шотландцев — двести ножей»[1208].
Самый громкий суд над иностранцем, совершившим в Англии убийство с помощью ножа, произошёл более чем через сто лет после описываемых событий. 20 октября 1769 года итальянец Джозеф Баретти — известный писатель, составитель словарей и преподаватель, предстал перед лондонским судом в Олд Бейли по обвинению в убийстве Эвана Моргана, совершённом им в самообороне во время уличной драки в центральном Лондоне[1209]. Этот процесс вызвал негодование общественности, огромный резонанс и поднял мощную волну антиитальянских настроений, что в большей степени было связано с предпочтением итальянцев использовать в ссорах ножи, а не решать вопросы чести цивилизованно, в кулачном бою, как, например, это делали англичане. К этому времени на Британских островах у итальянцев уже настолько сложилась устойчивая репутация кровожадных поножовщиков, что даже столовый десертный ножик с серебряным лезвием, фигурировавший в деле Баретти, вызывал ужас. Этот процесс газеты окрестили «делом Хеймаркет