— Первенца нашего обязательно Сашкой наречём! Мы ведь как на отчину приедем, так сразу мамке в ноги паду — пусть под венец нас благословляет! Скажи ему, Солнышко…
Салгар, смутившись, глянула на меня и опять не промолвила ни слова. По смуглым её щекам пополз румянец. Она с преувеличенной заботой склонилась над малышкой. Та лежала на свёрнутой в несколько раз попоне и размахивала руками. Увидев склонённое над собой родное лицо, девчонка широко заулыбалась беззубым ртом и сказала:
— Аку…аку…
За те три дня, что я не видел её, она, казалось, ещё подросла.
— Совсем на человека стала походить!
Салгар улыбнулась и отмахнула от налитой смуглой щёчки ребёнка раннего комара:
— Да, растёт.
— Вы это… кончайте усюсюкать, — Корней набил полный рот, и говорил с большим трудом. — Лучше скажи, нас искать будут?
— Обязательно.
— А ты?
— А что я? Я чист как слеза. Еду в свой полк.
— И отпустили?
— Угу…
— Не узнаю Ивана Даниловича! Стареет, что ли? А ведь мог ты ему Салгар отвезти. В шелках бы сейчас ходил!
— Кто о чём, а вшивый о бане.
— Эх, не сбеги от нас боярин Микула. Вот уж за кого бы князь тебя озолотил!
— Вряд ли… Мы, брат, сами не подозревая о том, такую свинью Великому князю чуть не подложили, что чем дальше вы от него окажетесь, тем целее будете.
Корней насторожился:
— Ты про что? Сашка, вот всё время у тебя что-то недоговорено. Я поначалу думал ты парень простой, ан нет, вижу, на кривой кобыле тебя не объедешь. Давай, выкладывай всё как есть…
— Не нужен боярин Микула ни князю Юрию, ни князю Ивану. У них одна забота — доказать, что в смерти Кончаки виновен тверской князь.
— Вот Микула бы и подтвердил, что умерла Кончака от отравы!
— А травка та на московском огороде выросла? Это он мог бы подтвердить!
Корней уронил в туесок только что подцепленное яблоко:
— Чего?!!
— Что слышал. Заговор против Кончаки её муж, Великий князь Юрий, составил. Не знаю уж, как он на Микулу вышел, но рыбак рыбака видит издалека.
Салгар ойкнула и зажала рот обеими руками. Корней внимательно поглядел мне в глаза:
— Сашка, ты рехнулся. Может, тебя связать, или ты не буйный?
— Ты думаешь, мне самому в такое сразу поверилось? Но когда боярин мне это рассказывал, он соврать не мог.
— Когда он рассказывал? Он же сбежал…
— Сбежал, да недалеко! Знаешь, кто ему дверь отпер?
— Кто?
Я посмотрел на Салгар:
— Можешь признаваться. Теперь можно.
— Ты?!! — поразился Корней.
Салгар отрицательно помотала головой и обреченно прошептала:
— Да…
— А зачем?!!
Салгар не ответила. Её красиво очерченная губка задрожала. Я никогда не видел столько женских слез. Чтоб так сразу и в одном месте.