Но даже в промежуточный период перехода к автаркии внешняя политика должна быть совсем иной. Необходимо четко заявить всему миру и далее последовательно выполнять, что наша хата с краю. Мы не будем поддерживать никакие страны в их противостоянии Западу или кому-то еще, и мы не будем поддерживать Запад в противостоянии с ними. Мы не будем поддерживать ни международный терроризм, ни борьбу с международным терроризмом. Мы не будем поддерживать нарушения прав человека где-либо, и не будем поддерживать борьбу с такими нарушениями. Мы не будем поддерживать все это ни материально, ни морально◦— ни дипломатическими усилиями, ни деньгами или ресурсами, ни военной силой. В равной степени мы не будем принимать участия и в обсуждении этих вопросов. Мы вообще уходим от любых многосторонних отношений, поскольку считаем, что мировое сообщество не доросло и не дорастет в ближайшем будущем до осознания себя таковым. Поэтому мы начинаем процесс выхода из всех многосторонних международных организаций, и европейских и мировых, который мы завершим выходом из ООН. Причем речь идет не только о сугубо политических организациях, но и экономических и иных◦— например, нам нечего делать в МВФ, а уж тем более в ВТО. А разве вам не будет обидно, если важнейшие вопросы будут обсуждаться без России, и ее мнение не будет услышано, спросят нас. Блажен муж, иже не ходил на совет нечестивых, ответим мы словами псалма. А разве вам не угрожает международный терроризм? Угрожает, ответим мы, но мы сами будем бороться с этими угрозами, потому что не верим в поход против своих врагов совместно с другими своими врагами. Мы уже один раз вели смертный бой с Германией, войдя в союз со своими врагами◦— и они, внеся в победу лепту, близкую к нулю, отобрали у нас основную часть ее плодов, и сразу же затем обратились против нас. Мы можем рассчитывать лишь на себя, и поэтому если у нас есть данные, что, например, Саудовская Аравия (или организации, находящиеся на ее территории) финансирует чеченских террористов, мы поговорим с руководством этой страны. Но не о взаимной приверженности борьбе с терроризмом, а о том, что если еще один раз мы узнаем такое, то без предупреждения начнем искать (и найдем!) желающих устроить небо в алмазах над Эр-Риядом (с нашей небольшой помощью). И если Великобритания или Испания очередной раз откажет нам в выдаче наших преступников, мы скажем: что же, это ваше право, вы нам ничего не должны. Но мы громко заявляем: если к нам приедет любой из разыскиваемых в ваших странах, милости просим! Ваши запросы на их выдачу рассматриваться не будут (или будут с прогнозируемо отрицательным результатом), и это относится в том числе и к ирландским и баскским террористам. Если Израиль скажет нам, что по их закону они просто не могут выдать нам преступника, если он еврей (что правда), мы ответим: уважаемые, не утруждайте себя объяснениями, это ваше право, но не обессудьте за невыдачу палестинских террористов◦— это наше право. Разве не написано в священном и для вас, и для нас Ветхом Завете: око за око, зуб за зуб, мера за меру? Только не надо думать, что стоит так сказать, и все упадут от страха. Это как достать в драке пистолет◦— никто не убежит от его вида, придется пускать его в ход. Но после того как пустишь в ход несколько раз, начнут задумываться, прежде чем связываться с тобой.