– Работаем?
Дубль тупо смотрел на меня.
– Ну брось, брось, – сказал я. – Все ясно.
Дубль молчал. Он стоял, как каменный, и не мигал.
– Ну, вот что, – сказал я. – Сейчас пол-одиннадцатого. Даю тебе десять минут. Все прибери, выброси эту дохлятину и беги танцевать. А уж обесточу я сам.
Дубль вытянул губы дудкой и начал пятиться. Он пятился очень осторожно, обогнул диван и встал так, чтобы между нами был лабораторный стол. Я демонстративно посмотрел на часы. Дубль пробормотал заклинание, на столе появился «мерседес», авторучка* и стопка чистой бумаги. Дубль, согнув колени, повис в воздухе и стал что-то писать, время от времени опасливо на меня поглядывая. Это было очень похоже, и я даже засомневался. Впрочем, у меня было верное средство выяснить правду. Дубли, как правило, совершенно нечувствительны к боли. Пошарив в кармане, я извлек маленькие острые клещи и, выразительно пощелкивая ими, стал приближаться к дублю. Дубль перестал писать. Пристально поглядев ему в глаза, я скусил клещами шляпку гвоздя, торчащую из стола, и сказал:
– Н-н-ну?
– Чего ты ко мне пристал? – осведомился Витька. – Видишь ведь, что человек работает.
– Ты же дубль, – сказал я. – Не смей со мной разговаривать.
– Убери клещи, – сказал он.
– А ты не валяй дурака, – сказал я. – Тоже мне дубль.
Витька сел на край стола и устало потер уши.
– Ничего у меня сегодня не получается, – сообщил он. – Дурак я сегодня. Дубля сотворил – получился какой-то уж совершенно безмозглый. Все ронял, на умклайдет сел, животное… Треснул я его по шее, руку отбил… И окунь дохнет систематически.
Я подошел к дивану и заглянул в ванну.
– А что с ним?
– А я откуда знаю?
– Где ты его взял?
– На рынке.
Я поднял окуня за хвост.
– А чего ты хочешь? Обыкновенная снулая рыбка.
– Дубина, – сказал Витька. – Вода-то живая…
– А-а, – сказал я и стал соображать, что бы ему посоветовать. Механизм действия живой воды я представлял себе крайне смутно. В основном по сказке об Иване-царевиче и Сером Волке.
Джинн в бутыли двигался и время от времени принимался протирать ладошкой стекло, запыленное снаружи.
– Протер бы бутыль, – сказал я, ничего не придумав.
– Что?
– Пыль с бутылки сотри. Скучно же ему там.
– Черт с ним, пусть скучает, – рассеянно сказал Витька. Он снова засунул руку в диван и снова провернул там что-то. Окунь ожил.
– Видал? – сказал Витька. – Когда даю максимальное напряжение – все в порядке.
– Экземпляр неудачный, – сказал я наугад.
Витька вынул руку из дивана и уставился на меня.
– Экземпляр… – сказал он. – Неудачный… – Глаза у него стали как у дубля. – Экземпляр экземпляру люпус эст…