С хрустом жуя, он сердито осведомился:
– Где вы ходите, Привалов? Третий раз звоню, безобразие!
– С Новым годом, Модест Матвеевич, – сказал я.
Некоторое время он молча жевал, потом ответил тоном ниже:
– Соответственно. Как дежурство?
– Только что обошел помещения, – сказал я. – Все нормально.
– Самовозгораний не было?
– Никак нет.
– Везде обесточено?
– Бриарей палец сломал, – сказал я.
Он встревожился.
– Бриарей? Постойте… Ага, инвентарный номер 1489… Почему?
Я объяснил.
– Что вы предприняли?
Я рассказал.
– Правильное решение, – сказал Модест Матвеевич. – Продолжайте дежурить. У меня все.
Сразу после Модеста Матвеевича позвонил Эдик Амперян из отдела Линейного Счастья и вежливо попросил посчитать оптимальные коэффициенты беззаботности для ответственных работников. Я согласился, и мы договорились встретиться в электронном зале через два часа. Потом зашел дубль Ойры-Ойры и бесцветным голосом попросил ключи от сейфа Януса Полуэктовича. Я отказал. Он стал настаивать. Я выгнал его вон.
Через минуту примчался сам Роман.
– Давай ключи.
Я помотал головой.
– Не дам.
– Давай ключи!
– Иди ты в баню. Я лицо материально ответственное.
– Сашка, я сейф унесу!
Я ухмыльнулся и сказал:
– Прошу.
Роман уставился на сейф и весь напрягся, но сейф был либо заговорен, либо привинчен к полу.
– А что тебе там нужно? – спросил я.
– Документация на РУ-16, – сказал Роман. – Ну дай ключи!
Я засмеялся и протянул руку к ящику с ключами. И в то же мгновение пронзительный вопль донесся откуда-то сверху. Я вскочил.
Горе! Малый я не сильный;
Съест упырь меня совсем…
А. С. Пушкин
– Вылупился, – спокойно сказал Роман, глядя в потолок.
– Кто? – Мне было не по себе: крик был женский.
– Выбегаллов упырь, – сказал Роман. – Точнее, кадавр.
– А почему женщина кричала?
– А вот увидишь, – сказал Роман.
Он взял меня за руку, подпрыгнул, и мы понеслись через этажи. Пронизывая потолки, мы врезались в перекрытия, как нож в замерзшее масло, затем с чмокающим звуком выскакивали в воздух и снова врезались в перекрытия. Между перекрытиями было темно, и маленькие гномы, вперемежку с мышами, с испуганными писками шарахались от нас, а в лабораториях и кабинетах, через которые мы пролетали, сотрудники с озадаченными лицами смотрели вверх.
В «Родильном Доме» мы протолкались через толпу любознательных и увидели за лабораторным столом совершенно голого профессора Выбегалло. Синевато-белая его кожа мокро поблескивала, мокрая борода свисала клином, мокрые волосы залепили низкий лоб, на котором пламенел действующий вулканический прыщ. Пустые прозрачные глаза, редко помаргивая, бессмысленно шарили по комнате.