А однажды мы с Вадимом пришли в театр на Малой Бронной к Юрию Прялкину. Юрию я очень понравилась, он сказал: «Хорошая девчонка, давай попробуем ей что-то написать». И Вадим стал писать для меня. Возникла группа «Море». С песней «Каравеллы любви» мы попали на «Песню года 89». А попали через радио. На «Маяке» была передача, что-то вроде «стола заказов», куда люди писали письма с просьбами, чтобы прозвучала их любимая песня. И «Каравеллы любви» заняла первое место. Мы тогда обошли Аллу Пугачеву с «Озером надежды». Интересно, что мы ездили в Болгарию на рокерский фестиваль. Хотя группа была совершенно попсовая, романтическая. Но принимали очень хорошо. Мы, когда приехали, попали в серьезную аварию. И на следующий день я вышла с завязанной рукой, перевязанной ногой, но в рокерской куртке — косухе, и так зажигала, что рокеры сидели, боялись пикнуть!
А через какое-то время Вадим предложил мне руку и сердце, и я стала Цыгановой.
— И началась сольная карьера?
— «Море» — это сольный коллектив, пела только я, остальные — музыканты, которые работают со мной до сих пор. Мы просто поменяли фамилию!
— Виктория, вы несколько раз ездили к солдатам в Чечню. Откуда такое желание?
— Я — дочь офицера. И я всегда пела песни для военных. У меня в первом же альбоме была песня «Андреевский флаг», потом была песня «Золотые погоны».
Некоторые люди просто придумывают себе имидж и создают под него репертуар. Мои песни — это часть моей души, это не придуманный образ. Поэтому, когда началась война, я должна была поехать. Мне нужно было понять, что это такое, мне нужно было поддержать ребят, которые там проливали кровь ни за что. Кавказ — это рана, которая не утихает, из которой все время хлещет кровь. И война просто искалечила мою душу. Я даже хотела оставить сцену, уйти.
— Почему?
— Когда я побывала на войне, я поняла, что в мире нет справедливости. А Бог — не в силе, Бог — в правде. Огорчала меня и ситуация в шоу-бизнесе. Платить деньги за то, что мне Бог дал талант, я не хотела. И при этом видела в первых рядах совершенно бездарных людей. Тяжелый был момент. Я не хотела больше не петь. Но приехала в Оптину Пустынь на службу и познакомилась со старцем Илией. Он не знал, кто я. Да, я и не рассказывала, я просто каялась в грехах, говорила о том, что у меня сильно болит душа, что я не хочу жить по законам, которые диктует мир. Каждый человек проходит свои испытания. Один — потому что совершает смертные грехи — грабит, убивает. А другой — мучается, как я, потому что отчаялся. Отчаянье — тоже смертный грех. Батюшка меня утешал и спросил, чем я занимаюсь в жизни. Я рассказала, что пою песни. Он спросил, о чем я пою. Я сказала, что пою о России, об офицерах, о простых людях, о жизни — разные песни. Мне жизнь интересна во всех своих проявлениях. И батюшка сказал: «Нет, нет, ты еще попой, послужи, потому что талант — это от Бога, его надо честно отрабатывать». И вот по прошествии десяти лет, я понимаю, насколько старец был прозорлив. Ничего другого в жизни я делать не умею. И если то, что я делаю, находит отклик, значит, я занимаюсь своим делом.