Ему все же удалось въехать на вершину холма, хотя машину сильно кренило вправо, к обрыву, у подножия которого текла река. И вот он уже мчался по длинному спуску прямо к тени высоких сосен, когда внезапно ослепленный солнцем чуть-чуть съехал вбок. Правое колесо немедленно утонуло в песке, машину внезапно рвануло, и, прежде чем он успел нажать на сцепление и вывернуть руль в обратную сторону, мотор заглох.
— Дернула меня нелегкая самому себе под руку говорить! — выругался вслух Горчин. Он попробовал включить мотор, аккумулятор был заряжен как следует, и стартер работал нормально, но зажигание не включалось. После нескольких бесплодных попыток он вышел из машины и поднял крышку капота. От мотора пыхнуло горячим воздухом. Он взял пучок концов и осторожно открутил крышку радиатора. В ту же секунду кипящая вода брызнула на песок и моментально начала испаряться. Он едва успел отскочить.
— Вот влип так влип, — вздохнул Горчин и тыльной стороной ладони отер взмокший лоб. Однако он уже был спокоен. Всегда, когда происходило что-нибудь неожиданное, к нему возвращалось спокойствие. Тем более что сейчас ничего серьезного не произошло.
Он закурил и, взяв брезентовое ведерко, спустился с ним к реке. Некоторое время он словно что-то высматривал в ее серо-голубых водах. Но там виднелось лишь искаженное отражение его высокой, плечистой фигуры в белой рубахе с распахнутым воротом. Он опустил руки в воду — она была холодная — и, набрав полные пригоршни воды, ополоснул лицо.
Когда он налил в радиатор холодной воды, мотор сразу завелся. Михал вздохнул с облегчением и старательно отер платком мокрое лицо — солнце уже пекло немилосердно. Однако чувство облегчения быстро развеялось, когда он сделал попытку ехать дальше. Колеса буксовали. Несмотря на то что мотор выл, работая на высоких оборотах, машина только вздрагивала, но не двигалась с места. Разнервничавшись, он включил задний ход, пробуя поймать задними колесами более твердую почву. Открыв дверцу, он посмотрел назад, чтобы не съехать с дороги и не скатиться под откос, потом снова сильно нажал на газ и снова ничего не добился, кроме того что из-под колес пошел темный дымок — начали гореть шины.
Таким образом он промучился почти полчаса. Ни подкапывание под колесами, ни подкладывание под них камней и веток не дали никаких результатов. Отчаявшись, он сел на переднем бампере и затянулся сигаретой. Михал был достаточно опытным водителем, чтобы не понять, в какое положение он попал. Ясно было, что без посторонней помощи ему отсюда не выбраться, и поэтому он думал сейчас только о том, как бы все-таки попроще и побыстрее выйти из этого трудного и в то же время смешного положения.