Я также выяснил, что в начале XX века община зороастрийцев появилась в Лондоне, где был построен храм, сохранившийся до наших дней. Я узнал адрес храма от одного из знакомых, и после нескольких писем и телефонных звонков, в которых я объяснял свой интерес к зороастризму, меня неохотно допустили на одну из регулярных служб в Лондоне.
Скрытность зороастрийцев вполне объяснима. Несведущие люди всегда считали их верования, традиции и обряды в лучшем случае нехристианскими, языческими и безнадежно устаревшими, а мусульмане Индии и Ирана на протяжении многих столетий систематически пытались полностью уничтожить эту религию. После падения режима шаха Пехлеви в 1979 году жившие в Иране зороастрийцы были вынуждены либо бежать из страны, либо исполнять религиозные обряды втайне, не попадаясь на глаза исламским властям. Именно поэтому храм зороастрийцев в Лондоне был окружен завесой секретности.
У меня уже накопилось довольно много информации о зороастрийцах Персии и магах Мидии, но значимость этих сведений еще предстояло оценить. Я мог задать интересующие меня вопросы старейшинам храма, которые согласились побеседовать со мной после службы.
В тихий лондонский пригород мы добирались на метро. Меня сопровождал помощник Ричард Уард и коллега по имени Дебби Бенстед. Поднявшись на поверхность, мы быстро нашли адрес, который я на прошлой неделе второпях записал на клочке бумаги, — большое каменное здание, выглядевшее как смесь викторианской церкви и концертного зала. Поднявшись по парадной лестнице, мы попали в заполненный людьми вестибюль с каменным полом. Группы людей азиатской внешности беседовали на родном языке — мужчины в повседневной одежде и ермолках, женщины в разноцветных сари и платках.
Наша белая кожа и необычные костюмы выдавали чужаков, и мы почувствовали на себе нервные взгляды. В ответ мы вежливо улыбнулись и попытались не нарушать правила поведения, принятые в храме. Одетые как можно строже, насколько позволяли наши вкусы, мы ждали, пока к нам подойдут, и наконец, после нескольких почти подозрительных взглядов, хорошо одетый мужчина прервал разговор с собеседниками и направился к нам. Он представился секретарем общины и, пригласив в храм, позаботился о том, чтобы мы с Ричардом надели ермолки, а Дебби повязала на голову шарф. Их вера придает огромное значение чистоте, физической и духовной, и по этой причине головы верующих должны быть покрытыми, чтобы упавшие волосы не оскверняли чистоты храма.
Надев ермолку, я вступил в разговор с секретарем, опрометчиво назвав зороастрийцев «огнепоклонниками». Собеседник строго посмотрел на меня и коротко ответил: «Мы не огнепоклонники. Многие люди совершают эту ошибку. Мы почитаем огонь как символ нашего отца, Ахура Мазды».