Целый день Даниель размышлял о Еве. Вечером Франческа и Филипп привезли ее в замок. Филипп донес сумки, но в ответ на приглашение Евы посидеть и чего‑нибудь выпить молодожены дружно помотали головой.
— Спасибо, но нам надо быть еще кое‑где, — ответила Франческа, не сводя глаз с жениха.
Ева подозревала, что «кое‑где» — это в постели. Их любовь и страсть друг к другу были так очевидны, что Еве даже стало немного завидно. Однажды она была влюблена — в Иоганна, и это было здорово, но вот страсти между ними не было.
Она прикусила губу. Бессмысленно желать того, чего у нее никогда не будет. Однако, когда она подумала о мужчине, за которого ей предстоит выйти замуж, в животе у нее вдруг вспорхнула целая стая бабочек. Даниель был самым привлекательным из ее знакомых, одного взгляда на него хватало, чтобы ее сердце начинало биться чаще. Плакат с его изображением она бы наверняка повесила на стену, когда была подростком. Ее сестра Тессель однажды повесила в спальне, которую они делили, подобный постер. Ева помнила, как умоляла ее снять плакат, пока мать не увидела, но ее отважная сестричка отказалась. Потом ей пришлось дорого заплатить за свою смелость, и Ева хорошо это запомнила. Она училась на ошибках сестры. Почти всегда. Но суровых родительских правил было так много, что волей‑неволей какое‑нибудь нарушала и она.
Помотав головой, чтобы отогнать воспоминания, она достала из новой сумочки, которую ее заставила купить Франческа, карту Даниеля, чтобы добраться до своей комнаты. И от вида его почерка у нее в животе почему‑то снова запорхали бабочки.
Ей пришлось сделать три ходки, чтобы перенести все покупки в свою комнату. В замке было так тихо и пустынно, что она почувствовала себя ужасно одиноко.
Потом ей захотелось пить. Она вновь обратилась к карте и выяснила, что самый короткий путь в кухню пролегает через гостиную. Ей подумалось, что, возможно, она заодно и встретит кого‑нибудь.
Порхающие бабочки немедленно вернулись, когда Ева увидела Даниеля, сидящего за огромным обеденным столом. Он склонился над рулоном бумаги, перед ним были разложены карандаши и ручки.
Она застыла в дверях, внезапно почувствовав смущение, Даниель же был поглощен работой. Но едва Ева попыталась тихонько прошмыгнуть мимо, он повернул к ней голову.
Одарив ее долгим пристальным взглядом с каким‑то странным выражением, он вынул из ушей наушники от телефона.
— Прошу прощения. Я тебя не слышал. Я всегда слушаю музыку, когда работаю. Но тут нет аудиосистемы. Давно вернулась?
— Двадцать минут назад. Я вас… тебя потревожила?