Каким-то образом магичка почувствовала, что ее пристально разглядывают, и, открыв свои ярко-зеленые глаза, уставилась на Игната. Потом рефлекторно провела рукой по лицу и облегченно вздохнула.
– Все?
– Вполне, есть пара мелких ранок, но остальные затянулись. Как рука?
Кира размотала грязные остатки рубашки, которые использовали как фиксаж шин, убрала палки, их заменявшие, и подвигала пальцами.
– Нормально, правда, еще не совсем отошли, но это уже не проблема.
Она вскочила, скинула с себя балахон и принялась разглядывать тело в тусклом свете из небольшого окна. Игната она проигнорировала.
– Неплохо, – наконец подвела итог магичка. – Правда, от фигуры остались кожа да кости, ну да это мы решим хорошим питанием и дорогим вином. Веди к своему озеру, ты мне обещал ванну, – весело скомандовала она и, натянув обратно свой балахон, выскочила наружу.
– Может, позавтракаем? – крикнул ей вслед Игнат, наматывая портянки и вставляя ноги в сапоги.
– Позже, – раздалось снаружи. – Но костер надо развести, мне еще эту тряпку сушить на нем, придется пока у тебя твой пыльник одолжить.
Когда Демидов вышел из дома, костер уже радостно трещал сушняком: волшебница не стала заморачиваться с разжиганием и, навалив веток, запустила в основание огнешаром. Как боевое заклинание оно никуда не годилось, слишком медленное, а вот как розжиг для костра или просто что-то запалить – отличная штука.
До озера дошли быстро. Кира скинула чужие стоптанные башмаки, затем, ничуть не стесняясь, стянула с себя балахон, а следом и одолженные штаны, подвязанные веревкой, и бросилась в воду.
Игнат не торопясь разделся, но трусы все же оставил, – ему тоже не мешало ополоснуться. Вода была холодной – наверно, в этом озерце били ключи. Какое-то время они совместно плавали, после чего магичка занялась собой, а Игнат, выбравшись на берег, выстирал запасные портянки и трусы. Погода, казалось, все же решила не портиться, и ту серость, что висела с утра в небе, унесли высокие северные ветры. Редкие облака, белые и пушистые, еще закрывали солнце, но стало гораздо теплее.
У озера провели чуть больше двух часов. Оказывается, еще накануне ритуала Кира нашла в доме старый обмылок, который она использовала на все сто процентов, жалуясь, что он очень маленький. Наблюдая за ней, совершенно не стесняющейся, стоящей на мелководье и намыливающей себя, Игнат сожалел, что у него в рюкзаке не оказалось столь полезного предмета гигиены. Егерь не странник, в поле он проводит считаные дни, затем возвращаясь под крышу, поэтому редко берет с собой все потребное в дороге.