Серые тона затопили окрестность. Карандаш профессора продолжает бешено метаться по бумаге. Неожиданно он откладывает блокнот и рывком сдвигает свой прибор в сторону, бормоча:
— С точностью до метра…
Две ночные птицы почти коснулись наших голов во время своего бархатного полета. На болоте, над которым серел рассвет, прокричала выпь. Страшно заверещал какой-то зверек, очевидно, схваченный кровожадной лаской.
Профессор прекратил расчеты и прислушался к жалобному эху совершившегося во мраке небольшого преступления. Потом как-то странно посмотрел на меня.
Внезапно в тишине возник отдаленный звук, очень тихий, очень мелодичный. Мне показалось, что он слетает с антенны.
Паукеншлагер тут же бросил записную книжку и уставился на звезду над вершиной ели. Она немного опустилась к горизонту, и теперь я видел ее поблекший огонек сквозь густые ветви.
— Молодой человек! — закричал внезапно профессор, и его лицо страшно побледнело, искаженное невероятным ужасом. — Бегите прочь, еще есть время… Бегите к дороге… Я не имею права…
Теперь антенна завибрировала на высокой длинной ноте.
— Поздно! — завопил он.
И в этот момент рядом с нами появился бродяга.
* * *
Он неожиданно вышел из-за деревьев, тощий, грязный и жалкий; недоверчиво остановился, подозрительно присматриваясь к нам.
— Бегите прочь! — закричал ему ученый.
В мутном взгляде бродяги вспышкой мелькнул гнев.
— Бегите сами, если хотите, — проворчал он. — Я здесь у себя дома и…
Окончание его фразы пропало в неожиданно раздавшемся потрясающе оглушительном ударе гонга.
На верхушке антенны вспыхнул длинный язык ослепительного голубого огня, похожего на римскую свечу фейерверка.
— Теперь же, скорее сюда! — заорал профессор, протянув руки к бродяге.
Однако тот отшатнулся, сделал несколько шагов вбок, как вдруг произошло нечто ужасное: у него исчезло лицо!
Я хочу сказать, что на том месте, где долю секунды назад мы могли видеть его глаза, щеки, рот, не было ничего, кроме четкого гладкого красного среза, мгновенно покрывшегося бурлящей кровью… словно чудовищный невидимый тесак обрушился на лицо несчастного.
— Он высунулся за защитную зону прибора, — прорыдал профессор. — Я догадывался об этом… Это ужасно, это…
* * *
То, что вы прочитали, — точная копия записей в блокноте Денвера, репортера «Большой турбины», пропавшего несколько месяцев назад при обстоятельствах, оставшихся загадочными. Его автомобиль обнаружили брошенным поблизости от дороги, на опушке небольшого елового перелеска.
В нескольких шагах от машины, на пятачке в десяток квадратных метров, были видны следы отчаянной схватки; здесь же валялся втоптанный в песок блокнот.