– Я была само очарование! – провозгласила та, подходя. – Тиль, ты бы слышала!
Графиня виновато улыбнулась Эмбер и пожала плечами. Вновь забравшись в фаэтон, девушка приказала кучеру ехать в особняк Амстелов. Слова Луизы напомнили ей о вырванных из книги страницах.
* * *
Приехав домой, герцогиня потребовала у экономки ключи и, взяв свечу, направилась на чердак. Подколов подол платья, чтобы не испачкать его, Эмбер провернула в замке ключ и толкнула дверь. Скрипнув, та распахнулась.
Толстый слой пыли заглушал шаги. Сваленная старая мебель, плетеные корзины, огромные сундуки… В неровном пламени свечи все это отбрасывало на стены фантасмагорические тени. Странный плачущий звук заставил девушку вздрогнуть так, что свеча погасла. Лишь потом она сообразила, что это всего лишь ветер гудит в трубах. Мысленно отругав себя, Эмбер вновь зажгла свечу и решительно зашагала вперед.
Портрет обнаружился у дальней стены. Огромный, он стоял на полу, развернутый изображением к холодным камням. Девушка поставила свечу на ближайший комод и попыталась перевернуть холст. Картина оказалось очень тяжелой. С большим трудом Эмбер перевернула ее. Рама заскользила по полу и с грохотом упала, подняв облако пыли. Девушка замерла, напряженно всматриваясь в темноту. Но, судя по всему, шума никто не услышал. Выдохнув, она взяла свечу и поднесла к портрету, на котором была изображена молодая женщина.
Художнику особенно хорошо удалось передать ее взгляд. Она дерзко смотрела с картины черными глазами, в глубине которых таился янтарный отблеск. Даже сейчас, в полумраке пыльного чердака, было видно, как она красива. Судя по платью женщины и ее белым напудренным волосам, портрет был написан не менее тридцати лет назад.
Эмбер всматривалась в изображение. Пять огромных разрезов пересекали полотно. Холст вокруг них обтрепался, краска осыпалась. Девушка нахмурилась. Порезы были очень ровными, будто кто-то специально провел по полотну одновременно пятью ножами или… когтями.
Сердце вновь тревожно застучало. В голове возникло видение: черный дракон, в ярости крушащий все, что попадалось ему на пути. Вот когтистая лапа взвивается над портретом…
Эмбер невольно попятилась. Что-то острое ткнуло ее в спину. Девушка оглянулась и закричала: злобно ощерившись, на нее смотрела голова дракона. Распахнув зубастую пасть, он возвышался над ней. В темных блестящих глазах горел огонь.
Девушка дернулась, роняя свечу. К счастью, еще в полете тоненькое пламя погасло, и чердак погрузился во тьму. Раздался треск ткани, и Эмбер почувствовала, что свободна. Спотыкаясь о мебель, она побежала к выходу и буквально влетела в объятия герцога.