Зарина была женщина приметная. Своеобразно, но красивая. С подмесью еврейской крови, и потому невзрачные в общем черты лица компенсировал чарующий взгляд огромных, на пол-лица глаз. Карих и бездонных, в которых тонули все мужики без разбора.
Впрочем, больше Дебольский обрадовался не волоокой Зарине, с которой только дежурно перебросился: привет — как дела (что не помешало ему лишний раз обратить внимание: да, глаза, какие глаза!), — а ее мужу.
Пожав ему руку, Дебольский вздохнул с облегчением. Это уже была компания: в которой можно тактично отойти в угол, не мешаясь со всем этим горюющим гомоном, покурить, что-нибудь обсудить. Выдохнуть. Он, конечно, не очень хорошо знал этого Темура Шахназаровича, но неужели два мужика не найдут общих тем для неторопливого разговора, чтобы скоротать время.
Похороны, как и положено, были назначены на следующее утро. У подъезда, припертая к стене, всю ночь стояла красная с черным крестом крышка гроба.
Поутру четверо мужчин, в том числе и Дебольский, вынесли ритуальный ящик со старухой на улицу — поставили на две табуретки. И началось краткое прощание.
Странно, но сегодня Дебольскому все казалось каким-то еще более ненастоящим. Если вчера близость события оставляла свой отпечаток, искренность переживаний еще висела в воздухе. То сегодня, по прошествии суток, эмоции приобрели какой-то ненатуральный, скорее приличествующий вид. Люди устали плакать. Женщин больше заботило, как все пройдет: хорошо ли вырыли могилу, не стоит ли в ней вода — вечная питерская драма, — как не перепутать по незнанию ритуалы, перекреститься правильным числом пальцев. Роза Павловна то и дело нервно поглядывала на мужа, беспокоясь из-за кафе и поминок.
Дебольский мерз.
Ему стало холодно еще тогда, когда он только вышел из дома. Неожиданно нагрянувшее тепло превратило снег под ногами в жидкое грязное месиво, от которого моментально промокли ноги. А промозглый ветер сводил на нет все потуги смурного, плохо просматривающегося солнца. Задувал под куртку, нестерпимо колол лицо и руки.
Хоронили на Волковском. Когда-то, когда они еще только встречались с Наташкой, им приходила дикая идея пойти на свидание на кладбище. Молодость, что поделать. Тогда они, выйдя со станции Бухарестской, шли мимо трассы пешком. По узкой дорожке вдоль забора. И проезжающие машины обдавали их брызгами грязи из огромных, разливавшихся болотом луж.
В этот раз подъехали на автобусе и не с центрального входа. Так что единственная достопримечательность — Литераторские мостки — осталась далеко позади.