Он хотел предупредить сестру про Динару, но Лили уже и след простыл.
– Сережка! – крикнула она, слетела по тропинке и кинулась Сергею на шею: – Сережка!
Он радостно закружил ее, наконец поставил, восхищенно разглядывая:
– Привет!
– Как же я тебя ждала… – пробормотала Лиля, не сводя с него сияющих, счастливых, влюбленных глаз, ничего и никого не замечая вокруг.
– Привет, Карамелька, – пробормотал ошарашенный Сергей. – Хотя и язык-то не поворачивается теперь тебя Карамелькой назвать…
Вот с этим Динара была согласна! Ребенок, ребенок, говорил Сережа. А ребенок оказался выше ее ростом, фигуристый такой, с грудью побольше, чем у Динары, золотоволосый, светлоглазый – и этот ребенок пялился на Сережу с таким пылом, что у Динары оскомина началась.
Не без труда согнала она с лица гримасу жгучей ревности, заставила себя широко улыбнуться Лиле и, подойдя к Сергею, прильнула к нему.
– Здравствуйте! А я Динара, Сережина невеста!
И, с торжеством понаблюдав, как сползает с Лилиного лица счастливая улыбка, кинулась к машине, мстительно крича:
– А мы вам тоже подарки привезли!
– Какая невеста? – тупо спросила Лиля.
Сергей стыдливо пожал плечами.
– Сережа, как же так?.. – не помня себя, пробормотала Лиля и беспомощно обернулась: – Варвара?..
Опечаленная толстуха сокрушенно покачала головой.
Лиля обернулась, бросила Сергею:
– Предатель! – и убежала.
Варвара швырнула ему в руки сверток с подарками:
– Что ж ты натворил, дурья твоя голова? Ох, дурень! Дурень!
Костя, стоявший поодаль и наблюдавший эту сцену, только присвистнул: а ведь Лилька, похоже, всерьез влюблена в Серегу! Вот же глупость… А глупее всего то, что он сам, заботливый братец, привез к ней этого придурка с его «звездой гарема»!
Где были его глаза? Как же он сразу не догадался, что сестра и в самом деле уже выросла?!
– Да, ребята… – простонал он. – Лучше бы я вас не привозил! Ну ладно, будем выходить из штопора. Давайте я вас пока домой отвезу. Поехали!
Злая Динара уселась на заднее сиденье. Сергей сунул ей в руки злополучные подарки и забрался в машину сам, все еще недоверчиво поглядывая в ту сторону, куда убежала так разительно переменившаяся Карамелька.
Всю дорогу до деревни Костя без умолку балагурил, чтобы снять напряжение. Рассказывал о Москве, о своем училище… Сергей молчал, будто язык проглотил, а Динара знай ахала, и глаза ее в зеркале заднего вида… Ох, как же они блестели, эти глаза!
– Нет, на Москве, конечно, красавиц много, как и при Пушкине, однако таких, как твоя Динара, я не видел! – молол языком Костя с преувеличенным восхищением, а в голове стучало: «Ну и дурак же ты, Серега! Ну и дурак! Слепой дурак!»