Смущенная, как девочка. И халатик у горла придерживает.
– Иди ко мне! – протянул руки Шульгин. – Ну иди…
Тася замялась на пороге:
– Ну не могу я так сразу, Дементий Харитонович.
Шульгин откинулся на подушки, тяжело вздохнул.
– Я в гостиной лягу, я там постелила, можно? – пролепетала Тася.
Уже постелила? Отдельно? А чего же спрашивает?!
– Можно!
Шульгин отвернулся к стене.
Тася – он слышал – не тронулась с места.
– Я сказал – можно! – рявкнул Шульгин.
– Прости, – прошелестела Тася и вышла.
Шульгин смотрел в стену. Он ждал семь лет. Сколько еще должно пройти, чтобы этот чертов Миха перестал стоять между ними? И перестанет ли?
Зачем он только притащился в загс с этими своими цветами? С этими своими поздравлениями, похожими на оскорбления? Зачем?
В соседней комнате Тася долго стояла перед вазой с каллами. Как они похожи на лилии! И пахнут почти так же – сладко-сладко…
Сняла с запястья часы – те часы, его часы! Положила рядом с вазой.
Забралась в постель.
Было невыносимо жалко Шульгина. Но Тася ничего не могла поделать! У нее просто не было сил. Все ушли на то, чтобы спасти семью Михаила, а значит и Лилю, от себя.
Но кто спасет ее от воспоминаний и неутихающей сердечной боли?..
* * *
– Котя! Котик!
«Ишь ты, – подумал Костя, глядя на бегущую к нему Динару, – девчонка в кино-то ходит, оказывается!»
В каком это заграничном фильме он видел, как девушка выходит к своему любовнику в его рубашке? Фильм не мог вспомнить, но сколько девушек с тех пор перемерили его рубахи… Вот и еще одна.
Обычно это его смешило. Сейчас раздражало. Солнце садилось, комары активизировались. Охота было одеться.
– Тебе хорошо было? – промурлыкала Динара.
– Да. Конечно!
Это она тоже из какого-то фильма выудила. У Кости аж челюсти от этой пошлости сводило.
Динара осторожно вытащила из его пальцев папиросу – последнее средство спасения от комаров! – и затянулась, встав напротив и кокетничая длинными стройными ногами.
И это деревенская девчонка с целины?! Костя с трудом сдерживал смех.
– Так ты еще куришь, бесценная?
– Балуюсь, пока никто не видит.
– Скажи, а…
– А! – захохотала Динара.
– А как ты теперь замуж за своего жениха пойдешь? – Он пощекотал стройную щиколотку.
– Я теперь за него не пойду, – промурлыкала Динара, опускаясь на колени рядом и закидывая руки ему на шею. – У меня теперь есть ты…
«Все-таки дура!» – решил Костя и забрал у нее папиросу.
– Вот я тебя всего два дня знаю, – сказал с дружеской улыбкой, – а ты уже подкладываешься под первого встречного…
– Почему же сразу подкладываешься? – жеманно спросила Динара.
– А как ты это называешь? – Костя затянулся и выпустил дым ей в лицо. – Любовь?