– Какая помощница выросла, да, Маргарита Васильевна? – радовалась Варвара.
Маргарита промолчала, но, помня, что в саду, в беседке, сидят гости, которые ее видят, заставила себя одобрительно улыбнуться.
Лиля перевернула пластинку. Это был самый любимый ее вальс – «Воспоминание». Очень хотелось потанцевать, потанцевать с папой, но папы еще не было, поэтому она обняла Маргариту и попыталась покружить ее.
В туфлях на высоченных каблуках той было не слишком-то ловко на мягкой земле, Маргарита хотела стряхнуть с себя Лилины руки, но перехватила взгляд Дементия Шульгина и принялась сама кружить Лилю, изобразив на лице счастливую «материнскую» улыбку.
Надо, конечно, смириться, ведь никуда от этой Лильки не денешься. А Шульгин – мало того что первый секретарь горкома партии, да еще и лучший друг Михаила, оттого вечно сует нос куда не надо. Еще ляпнет что-нибудь, мол, Маргарита не слишком-то ласкова с дочерью! А она еще не забыла тот чудовищный скандал, который устроил Михаил накануне отъезда в командировку. Нет уж, она умеет учиться на ошибках… Но какая же мерзкая судьба! Любимый сын сослан в Москву, в Суворовское училище, а Маргарита вынуждена приспосабливаться к девчонке, которую ненавидит, заискивать перед ней!
– Ну что, Маргарита Васильевна, – деловито сообщила Варвара. – Кажется, все готово! Зовите гостей!
Маргарита пошла к беседке, откуда раздавался веселый голос Шульгина, по обыкновению имитирующего гортанный говор вождя:
– А сэйчас, товарищи, рэкомэндую – хванчъкара! Грузинскиэ друзья прислали! Мэжду прочым, любимое вино самого товарища Сталина! За товарища Сталина!
«Ох, какой он неосторожный, Шульгин! – подумала Маргарита. – Конечно, Евсей Ильич наш близкий друг, но эта дама, с которой пришел сам Дементий, и этот старинный приятель Михаила… ох, никогда не знаешь, какими они окажутся на поверку, все эти близкие люди и старинные приятели! А у женщины этой вообще вид такой… будто она здесь не в гостях, а на задании!»
Гости выпили.
– Что-то Миша задерживается, – с тревогой сказала Маргарита.
– Ешъкын кот! – не унимался Шульгин. – Завтра жэ он будэт вызван на ковёр и будэт отвэчать по всей строгости!
Гости чувствовали себя явно неловко, отводили глаза.
Маргарита с трудом изобразила улыбку:
– Давайте все пройдем к столу!
– Мамочка! – Лиля, сидевшая на перилах, соскочила и бросилась к Маргарите. – Шульгин, сядь! Мамочка, давайте папу подождем.
– Согласэн! – провозгласил уже изрядно напробовавшийся хванчкары Шульгин. – Слово именинницы для мэня – закон. Но с тэбя танэц!
Маргарита стиснула зубы. Шульгин с этой девчонкой носится как с писаной торбой. Своей семьи нет, вот и балует Лильку. С Костенькой-то он так никогда не возился!