Молодой человек встал из-стола. Бесстрастным его лицо назвать было нельзя. Настолько сильно оно выражало смущение, что светловолосая девушка не выдержала.
— Уходите, мистер Уинтон? — поинтересовалась она.
— Э-э, да, — пробормотал молодой человек.
Он казался благодарным за эту маленькую помощь, брошенную во время его смятения. Ухватился за нее и улыбнулся в ответ.
— Не везет, пока. Время, чтобы выпить и вознести молитвы для следующей сессии.
«Послушай, — думал про себя Джерри Уинтон, — почему ты стоишь здесь и что-то объясняешь? Это несерьезно. Тебе надо убираться отсюда. Даже если это означает небольшие неприятности. Все они знают, что ты проигрался. Остановиться, рассмеявшись, как простофиля, и отойти от стола?»
Он посмотрел в глаза светловолосой девушке и решил, что не стоит быть таким дурнем.
— Надо выпить, — повторил молодой человек.
Он зашагал от стола, преследуемый, как ему казалось, воображаемым смехом. Прилизанный молодой человек поднял свое лунообразное лицо и просто посмотрел на него, что вызвало ярость у Джерри Уинтона. Проклятый Ла-Банделет, проклятая «баккара» и все остальное.
«Еще один молодой человек, — размышлял крупье, — у которого будут проблемы с отелем».
— Банко? Семь тысяч. Банко?
В баре, который примыкал к комнатам казино, Джерри Уинтон забрался на один из высоких стульев, именуемых «Арманьяк», и толкнул последнюю сотенную банкноту через прилавок. Его голова была забита рядом цифр, написанных в тонком французском стиле. Придет счет из отеля за неделю… Сколько? Четыре, пять, шесть тысяч франков? Счет будет предъявлен ему завтра, а все, что у него было сегодня, — это обратный билет на самолет до Лондона.
В зеркале за баром появился из толпы новый образ. Это был тот толстый, прилизанный молодой человек с жирным лицом, который сорвал большой куш за столом. И который даже сейчас любовно прикоснулся к своему бумажнику, прежде чем убрать его. Он взобрался на стул рядом с Джерри. Заказал минеральной воды. Какие проницательные, разборчивые и хитрые были эти азартные игроки! Пришедший зажег обрубок сигары в углу рта и заговорил.
— Проигрались? — небрежно осведомился он.
Джерри Уинтон впился взглядом в его отражение в зеркале.
— Мне кажется, — процедил он сквозь зубы, убийственно медленно подбирая слова, — что это мое дело и никого другого не касается.
— О, это правильно, — согласился незнакомец в той же неприятной и небрежной манере. Он сделал несколько затяжек. Выпил немного минеральной воды. И добавил: — Полагаю даже, что довольно серьезно? А?
— Если этот вопрос, — сказал Джерри, оборачиваясь, — имеет такой большой интерес для вас, то, нет не серьезно. У меня дома полно денег. Проблема заключается в том, что сейчас лишь вечер пятницы, и я не могу вступить в контакт с банком до понедельника.