– Ничего не понимаю, – с досадой повторил Ливен, – что за чертовщина там творится?
– Будь я проклят! – изумленно отозвался старший офицер. – Да это же тот катер, что ушел накануне из Дальнего на буксире «Бедового».
– Так вот кого преследовали японцы. Давайте-ка спросим у них, что такого они совершили этой ночью, что бедняга Баранов слег с нервным расстройством.
– Насколько я знаю, Николай Васильевич слег после возвращения по минным полям, – хохотнул старший офицер «Боярина».
– Сейчас мы все узнаем, – не поддержал его веселья Ливен.
За прошедшие двое суток Рощаковский и его подчиненные столько раз рисковали жизнью, что даже казавшаяся уже неминуемой гибель, а затем чудесное спасение оставили моряков совершенно равнодушными. Только неугомонный Ванька радостно размахивал своей бескозыркой приветствуя спасителей и восторженно вопил «ура!».
– Где это вы странствовали, Михаил Сергеевич? – поинтересовался Семенов.
– На Эллиотах, господин капитан второго ранга, – отрапортовал голосом смертельно уставшего человека лейтенант.
– Вот как, и что, удачно сходили?
– Японская эскадра ушла вчера вечером. Ночью мы подорвали миной один из трех оставшихся на рейде броненосцев.
– Черт возьми, да это самая лучшая новость, какую я слышал за последнее время!
– И эту новость должен как можно скорее узнать адмирал! – прервал Ливен словоохотливость своего старшего офицера.
Повинуясь его приказу, один из миноносцев принял на борт Рощаковского и, быстро развернувшись, побежал к эскадре. Тем временем «Ретвизанчика» подняли на шлюпбалках крейсера и, закрепив по-походному, двинулись дальше.
– Гляньте-ка, вашскобродие, – привлек внимание Семенова боцман. – Разрази меня гром, если это не Ванька, слуга великокняжеский!
– А ведь верно, – удивленно протянул тот. – Эй, добрый молодец, ты откуда тут взялся?
– Так что, ваше высокоблагородие, на авантюру ходил! – бодро отрапортовал кофишенк, отдавая честь.
– Ишь ты, на авантюру! Это как же тебя Алексей Михайлович отпустил?
– А он не знает, – потупился мальчишка.
– Драть тебя некому, – мрачно заключил стоящий рядом Селиверстов под общий хохот.
– Ну, это вы, господин хороший, зря, – ответил, отсмеявшись, боцман, – Никодим Архипыч такого не спустит!
– Чего напали на мальчонку, – попробовал заступиться унтер с «Ретвизанчика», – он и японцев первым заметил, и вообще…
– Да ты, Ваня, герой? – удивился Семенов и, заговорщицки подмигнув, спросил: – А может, все-таки перейдешь к нам на «Боярин»? Мы тогда тебя в обиду никому не дадим!
– От Архипыча все одно не скрыться, – мрачно ответил мальчишка, снова вызвав приступ всеобщего веселья.