– Ваше превосходительство, – обратился к Иессену лейтенант Рощаковский, – я во всех подробностях видел, как японские корабли маневрируют на проходе, и уверен, что смогу провести броненосец в бухту.
– Вы уверены? – заинтересованно спросил его адмирал.
– Так точно!
– Тогда становитесь к штурвалу…
– Карл Петрович, – прервал его Бойсман, – осмелюсь напомнить, что у нас большая пробоина в носу, а перед нами минные заграждения. Любой подрыв немедленно приведет к затоплению, с которым мы просто не справимся.
– Пустяки! Сейчас тот самый случай, когда храбрость города берет!
– Ваше превосходительство, – скрипнул зубами командир «Пересвета», – еще никто и никогда не обвинял меня в отсутствии храбрости! Однако хочу заметить, что для победы мало потопить вражеский корабль. Хорошо бы еще и привести домой свой.
– Но там сейчас обездвиженный японский броненосец! Лейтенант и его люди чуть не погибли, добиваясь этого успеха!
– Мы не знаем, каковы его повреждения, но вряд ли его артиллерия сильно пострадала. А на что она способна, хорошо видно по нашей носовой оконечности.
– Черт вас дери, – нахмурился адмирал, – пожалуй, что вы правы. Но у нас не так много времени, чтобы терять его попусту.
– Лучше потерять время, нежели броненосец.
– Ваше превосходительство, – горячо заговорил Рощаковский, лихорадочно сверкая глазами, – я готов пойти на любом другом корабле или даже в шлюпке! Отдав приказ сейчас, завтра вы станете более великим, чем Нахимов или Ушаков!
Однако азарт Иессена уже схлынул, и он сумел взять себя в руки. Немного поморщившись от велеречивости лейтенанта, адмирал приказал:
– Просигнальте на «Николая», пусть идет первым. Носовой залп у него посильнее нашего, а налетит на мины.… Что поделаешь, все в руце божией.
Получив приказ, командир старого броненосца капитан первого ранга Юлиан Казимирович Волчанский осторожно двинул свой корабль в пролив Тунгуса. Посмотрев на прибывшего с флагмана Рощаковского, он только покачал головой и приказал не подпускать его к штурвалу.
– Николай Николаевич, – обратился он к старшему штурману лейтенанту Макарову Третьему, – кажется, наш визит оказался для японцев довольно неожиданным и они не успели снять все вешки, обозначающие границы минного поля. Ведите броненосец, голубчик.
Однофамилец покойного командующего флотом отдал честь и занял свое место. Потянулись мучительные минуты ожидания. Немного успокоившийся Рощаковский протянул штурману свою записную книжку с нанесенными ориентирами, и тот, сверившись с ними, повел старичка «Николая» между Сциллой и Харибдой вражеских мин.