– Рад видеть ваше императорское высочество среди офицеров нашего броненосца, – поприветствовал он великого князя и тут же обратился к совершенно обалдевшему вахтенному начальнику: – Благодарю вас, Дмитрий Николаевич, у вас, верно, еще дела есть?
– Так точно, господин капитан первого ранга, – откозырял тот и вышел в полном смятении чувств.
– Я тоже весьма рад, – отвечал Успенскому Алеша, – мне рассказывали о вашем экипаже много лестного, э…
– Иван Петрович, – пришел ему на помощь командир. – Интересно, от кого, вы ведь только прибыли.
– От Эссена, он любезно согласился меня подбросить.
– А, Николай Оттович! Действительно лестно. Он зря хвалить не станет! Как добрались? Мы вас, некоторым образом, только через два дня ждали.
– Благодарю, очень хорошо. Я, чтобы избежать задержки, пересел на пассажирский поезд, оставив свой салон- вагон после поломки. Ужасно скучно было ожидать, пока его починят. К тому же каждый раз, когда случалась задержка в дороге, меня начинали одолевать всякого рода просители и верноподданные депутации. Так что я рассудил за благо сбежать. Надеюсь, вы не в претензии?
– Ну что вы, напротив, я очень рад, хотя мы готовили торжественную встречу…
– Умоляю, не надо торжеств!
– Воля ваша, Алексей Михайлович, еще раз позвольте поздравить вас с благополучным прибытием. А вот и наш старший офицер! Заходите, Сергей Иванович, познакомьтесь с новым сослуживцем.
Некоторое время спустя, когда Лутонин вместе с великим князем вышли, Успенский задумчиво пробормотал: «Интересно, какие еще сюрпризы будут от вашего императорского высочества?»
* * *
Оставшись на пристани один, Прохор Сапожников некоторое время смотрел вслед увозящему их катеру, а потом, решив, что баба с возу – кобыле легче, отправился в гостиницу, благо номера были сняты на неделю. Вернувшись и внимательно осмотрев апартаменты, камер-лакей пришел к выводу, что старый матрос опять оказался прав. «Это вам не “Отель-Палас” в Неаполе, надо чего-нибудь получше подыскать», – подумал Прохор со вздохом, отковырнув пальцем отошедший от стены кусок обоев. После чего позвонил в колокольчик и велел принести себе обед. Поскольку стеснительность не была в числе его добродетелей, заказал он все самое лучшее, что только могло найтись в ресторане при гостинице с гордым названием «Париж». Надо сказать, что выбор не поражал, но съев все принесенное, Сапожников пришел в хорошее расположение духа. Улегшись, не снимая сапог, на господскую кровать с папиросой в одной руке и бокалом ликера в другой, предался он размышлениям на тему «А нет ли здесь сеньориток», и некоторое время спустя сам не заметил, как заснул.