– Зольдатенбух!
– Яволь! – гаркнул Илья.
Достал из левого нагрудного кармана кителя солдатскую книжку, протянул, вроде бы неловко уронил на землю. Фельдфебель скривился. Илья наклонился, сам быстро глянул – нет ли сзади машин или мотоциклов? Левой рукой солдатскую книжку поднял, а правой вытащил «Маузер» из сапога. Выпрямляясь, протянул документ полицейскому. Главное сейчас привлечь внимание к документу. Это как у фокусника в цирке. Отвлекает внимание на пустую руку, делая ей всякие финты, а другой рукой в это время жульничает.
– Видишь моя ладошка? – как Акопян.
Немец отвлёкся, на секунду всего. А Илья уже пистолет вскинул, почти к лицу поднёс и выстрелил. Выстрел негромко хлопнул, немец мгновение стоял, потом осел и упал. Был бы пистолет армейский, мощный, его бы отбросило, и рухнул сразу. Маловата пулька, но дело своё смертоносное сделала. Илья пистолетик в голенище вернул, осмотрелся. Никого нет, повезло. Сбоку дороги кювет, за ним низкорослые кусты. Ухватил фельдфебеля за ворот, оттащил за кусты, бросил. Отошёл к мотоциклу, обернулся. Труп не видно. Листья на кустах уже завяли, пожелтели, но не осыпались. Но это до первого сильного ветра. А ключа в замке зажигания нет. В несколько прыжков к убитому, в кармане ключ нашёл, а ещё снял стальной шлем и моточки. Без них ехать плохо, глаза от ветра слезиться будут. Мотор завёлся с лёгкого толчка кикстартера. Илья в широкое седло уселся, подножку убрал, дал газу. «Цюндап» тянул ровно, мощно, мягко. Километров через десять через небольшую речку мост, на нём застава из трёх солдат. Один поднял руку ладонью вперёд:
– Хальт!
Илья проехал мимо, не сбавляя хода. Холодок по спине шёл, вдруг в спину стрелять начнут? На переднем крыле мотоцикла номер и надпись «ГФП». Видимо, номер оказал нужное действие, выстрелов не последовало. Полсотни километров одолел за час, а пешком бы за сутки с лишним. Прибыл к Бартену раньше обусловленного срока. Надпись, вернее, указатель, табличку белую с надписью прочитал, когда фактически проехал. Разворачиваться не стал, медленно проехал по улице, в центре площадь с круговым движением вокруг памятника. По улице ходят гражданские, но явно не для променада. Толкают коляски с сумками и тюками. Явно беженцы, только куда им идти? Всё равно наши войска буквально через четыре месяца займут всю Восточную Пруссию. Да что Пруссия, если Берлин падёт в это же время? Если надеются на эвакуацию пароходом из портов, того же Пиллау, ныне Балтийска, так тоже зря. Транспорт «Вильгельм Густлов» с беженцами и военнослужащими ко дну пойдёт, потопленный торпедой с нашей подлодки. Но каждый думал, что удача его не покинет и уж он-то спасётся у далёкой родни в Саксонии или Померании, а ещё лучше в Лотарингии.