Аугусту Каську пришла в голову неприятная мысль, что он должен размножаться и продолжать жить в своих детях.
Я был бы круглым дураком, если бы наплодил себе подобных, злобно сказал Аугуст Каськ, щелкая ножницами или же прыская одеколоном, сказал, конечно, про себя, уставившись взглядом в чей-то череп у себя под руками. Аугуст Каськ знал, что людей и без того слишком много. Об этом по радио говорят, в газетах пишут, а люди все равно размножаются, как кролики. Вот уже четыре миллиарда, и количество их увеличивается по экспоненте на 2,4 % в год, их число удваивается каждые тридцать лет. Ужасно живучи, подумал Аугуст Каськ, и еще надеются остановиться где-то миллиардах на двенадцати. На-ка выкуси! Ему вспомнились общеизвестные цифры, отнюдь не внушавшие особой надежды (1820 — один миллиард, 1925 — два миллиарда, 1958 — три миллиарда, 1975 — четыре миллиарда). Иногда по вечерам Аугуст Каськ чертил график прироста населения. Из него он вывел, что в конце концов население земного шара начнет удваиваться за один день, потом за один час и наконец достигнет бесконечной величины, то есть, иными словами, живая человеческая масса заполнит всю вселенную. Эта картина рассмешила Аугуста Каська. И при этом еще находятся ученые, которые говорят, что у человечества впереди светлое будущее, что наука изобретет множество средств для избежания голода. Аугуст Каськ знал, что профессиональные оптимисты все подкуплены финансовыми воротилами и всякими инстанциями. Кроме того, находятся и просто душевнобольные, которым только бы добро любить и на добро надеяться. Да на какое же добро тут надеяться? Ведь каждую секунду рождается два человека! В час восемь тысяч! В день двести тысяч! В год семьдесят четыре миллиона! И половина человечества в постоянном голоде, каждый год от голода умирает двадцать миллионов человек! А некоторые еще пишут, что люди должны продолжать свой род и чем больше детей, тем лучше. До сих пор поощряют матерей-героинь (у которых много детей, свыше десяти или двадцати). Что ждет этих детей? Бомбы, яды, отбросы, голод, холод, страдания, подслушивание. По крайней мере в Европе. Да и в Америке тоже. Негры и индейцы, правда, еще показывают, на что они способны. Так рассуждал Аугуст Каськ о демографии. Обезумевшее, кровожадное — вот как говорил он о человечестве. И хоть бы говорило-то еще на одном языке, так нет! Всяческие языки, говоры, почти четыре тысячи разных языков! Зачем? Никакой надежды хоть когда-нибудь понять друг друга. Черви безъязыкие! Сами во всем виноваты.