И все же упомянутое выше деликатное обстоятельство не спасло его жену. Прошло несколько лет, и она умерла от рака, пусть и не от рака матки, а от рака чего-то там другого, но хрен редьки не слаще.
Владлен был безутешен. Он говорил, что никогда уже не встретит женщину, которая так бы любила и понимала его. Однажды, когда мы с ним возвращались с работы, он в порыве откровенности рассказал мне, что после смерти жены у него было два романа, но это дважды закончилось совершенно зловещим образом.
Первый раз он повел женщину в ресторан, и через некоторое время ресторан сгорел. Владлен решил, что это знак, что он не должен изменять своей покойнице-жене, и целый год не подходил ни к одной женщине. И все же через год он решился повести уже другую свою знакомую в театр русской драмы. Через неделю в театре русской драмы вспыхнул такой пожар, что от театра остались лишь обугленные стены.
Насчет пожара в ресторане я ничего не слышала, но — наша сгоревшая Русская драма?! Боже мой, кто же в городе этого не знал! С тех пор несчастные бездомные актеры уже несколько лет маялись по всяким клубам.
Конечно же, я решила, что Владлен совсем помешался от горя. При чем тут, спрашивается, его амурные дела к пожару в театре, тем более что лично я знала еще двух человек, которые честь сожжения театра приписывали себе. Один был сторожем в этом самом театре и с гордостью говорил, что вечером он напился и оставил в корзине из-под мусора тлеющие окурки; второй был рабочим сцены и утверждал, что за день до пожара в театр завезли очень ценный реквизит, и они с другими рабочими сцены все разворовали, а театр, чтобы все было шито-крыто, подожгли.
И теперь вот Владлен был третьим человеком, который брал всю вину на себя.
Разумеется, его слова я уж совсем не приняла всерьез, но все же поделилась этим с Витой, и мы от души посмеялись. А у Виты, надо сказать, был талант гадалки. Гадала она и по руке, и по картам и иногда предсказывала нам поразительно верные вещи. Однажды, в колхозном общежитии, она нагадала мне, что моей маме грозит смертельное заболевание, но не смерть, И, когда я вернулась из колхоза, то маме уже сделали операцию, и это оказался рак, от которого она не умерла и (тьфу, тьфу, тьфу!) жива и по сей день.
Так что Вита верила в себя, и мы верили в нее. И вот где-то через полгода после нашего с ней разговора о Владлене она стала гадать Владлену по руке и сообщила ему и про эти два пожара и про то, что даже подходить к женщинам он с тех пор боится.
— Откуда ты знаешь? — воскликнул потрясенный Владлен. — Я же никому никогда об этом не рассказывал!