Это только начало мучений, которые растянутся на всю жизнь. Иногда нас кормили, а иногда нет. Нам не давали укрытия от дождей. Мы согревались только теплом своих тел, прижавшись друг к другу. Мой брат, исхудавший от глистов, умер в яме, куда его бросили, чтобы подогреть свирепость бойцовых псов. И я остался совсем один. Они кидают мне потроха и отходы, или вообще ничего не дают. От заточения в клетке у меня начинают ныть лапы, трескаться когти, болеть мышцы. Они бьют и тычут меня, чтобы заставить бросаться на решетку, которую я не могу сломать. Потом обсуждают планы продать меня в бойцовые ямы. Я слышу слова, но не понимаю их.
Я понимаю слова. Я резко вздрогнул и проснулся. Какое-то мгновение все было не так, все было чужим. Дрожа, я съежился в клубок. Мех исчез, осталась только голая кожа, ноги неестественно согнулись и во что-то уперлись. Все чувства притупились, будто я очутился в мешке с ватой. Вокруг меня витали запахи этих ненавистных существ. Я оскалился и, рыча, начал лягаться, чтобы освободиться от пут.
Даже после того, как я приземлился на пол, стащив за собой одеяло, и мое тело убедило меня, что я действительно один из этих презренных людей, я долго в замешательстве оглядывал темную комнату. Кажется, уже наступило утро. Пол подо мной был сделан не из гладких дубовых досок, как в моей спальне, и в комнате совсем не пахло мной. Я медленно поднялся на ноги, глаза привыкали к сумеркам. Напряженное зрение поймало мерцание маленьких красных глазок, превратившихся в угасающие угольки огня. Камин.
Я медленно обошел комнату, и мир вернулся на круги своя. Когда я разворошил угли и подкинул в огонь веток, из темноты вокруг меня проявились старые комнаты Чейда в замке Баккип. Отупевший, я нашел свежие свечи и зажег их, потревожив вечный сумрак комнаты. Я огляделся, вливаясь в жизнь. Наверное, ночь прошла, и за этими массивными стенами без окон уже поднимался рассвет. Мрачные события предыдущего дня — как я чуть не убил Шута, оставил дочь на попечение людей, которым не доверяю, а затем опасно осушил Риддла, перенося Шута через колонны в Баккип, — стремительным потоком захлестнули меня. Их поглотила память о всех вечерах и ночах, проведенных в этой глухой комнате, когда я перенимал навыки и секреты работы королевского убийцы. Наконец пламя охватило ветки, стало светлее, и я почувствовал, будто закончил большое путешествие навстречу к себе самому. Сон про волка и его ужасную жизнь в неволе растаял. На мгновение я задумался, почему он вернулся и стал таким ярким, но потом выбросил эти мысли из головы. Ночного Волка, моего волка, моего брата, уже давно не было в этом мире. Его отголоски жили в моем разуме, в моем сердце и памяти, но он уже не прикроет мою спину. Я остался один.