– Шутишь, что ли? – изумился Арефьев. – Куда?
– Ну, куда? – дружески засмеялся Левичев. – Куда вас всех так манит. К «подлинной», вернее, подлой свободе. В загнивающий империализм. За бугор! На Запад, дорогой гражданин Арефьев!
– Что-то я не понимаю вас, – растерянно пробормотал тот.
– Прямо сейчас, – настойчиво проговорил Левичев, – пишете отказ от гражданства СССР – и все, гуд бай! Семьи у вас нет, друзей тоже – так что не вижу препятствий! – И он подал Герману ручку.
Герман молча отодвинулся от стола и убрал руки за спину. Лицо его стало замкнутым, напряженным.
Непохоже было, что он ринется к «подлинной», вернее, «подлой свободе» сломя голову.
Да неужели его еще не сломали?!
– Товарищ следователь, – шагнул вперед не выдержавший Родион, – позвольте, я сам.
Он так властно толкнул Левичева, что тот растерянно поднялся и уступил ему стул напротив Арефьева.
Родион сел, с ненавистью глядя в глаза своего самого лютого врага.
Арефьев смотрел настороженно, готовый ко всему.
– Меня зовут Родион Камышев, – медленно произнес Родион.
Арефьев нахмурился, потом иронически ухмыльнулся:
– Ах вот оно что… Ну, наконец-то картина прояснилась! А я все не мог понять… Так, значит, это я вам дорогу перешел!
– Уезжай! – тихо посоветовал Родион.
Арефьев покачал головой. Похоже, известие о том, что все приключившееся с ним – только «шаги Командора», только месть обманутого рогоносца, прибавило ему бодрости. Он смотрел на этого красивого и еще молодого человека – и презирал его за то, что тот не смог удержать жену, эту дивную женщину, которая так жаждала любви и красоты в человеческих отношениях, что кинулась в объятия первого попавшегося человека, который… Который читал ей для начала стихи, а не тащил сразу в постель!
– Это лучший выход для всех нас, – сдерживаясь из последних сил, сказал Родион.
Арефьев смотрел с прежним ироническим выражением…
– Нет, ну конечно, ты можешь выбрать тюрьму, – кивнул Родион. – И, возможно, Лиля тебя дождется. Но целых пять лет… Целых пять лет терпеть на зоне то, что ты не смог вытерпеть в камере какой-то часик… Подумай, что с тобой станет за эти годы! Во что ты превратишься?!
– Да не любит она тебя, – вздохнул Арефьев, будто не слыша его слов. – Точно это знаю!
Он точно знает?! Точно знает?! Откуда? Они что, обсуждали с Лилей ее мужа? Может быть, сравнивали его стати со статями любовника?!
Эти слова лишили Родиона остатков сдержанности.
– Она моя жена! Остальное тебя не касается! – выкрикнул он.
Бросился на Арефьева, сшиб его кулаком со стула:
– Из-за тебя я ее потерял! Убью!