– И уж будь любезен рассказать, как вышло, что ты из Японии, но при этом кузен Сэмми и на вид натуральный еврей, – сказал Дейви О’Дауд.
– Мы в Японии тоже есть, – ответил Сэмми. – Мы повсюду.
– Джиду-жидсу, – напомнил Джо.
– И то правда, – согласился Дейви.
Два дня никто не спал. Они пили кофе Джерри, пока не закончился, потом таскали картонные подносы черной кислятины в бело-синих бумажных стаканчиках из круглосуточной греческой лавки на Восьмой авеню. Как и было обещано, в распределении курицы Джерри проявил жестокость, но затем были добыты еще полкурицы, а также пакеты сэндвичей, хот-догов, яблок и пончиков; из стального медицинского шкафа извлекли три банки сардин, банку шпината, коробку хлопьев «Уитиз», четыре бульонных кубика и какой-то застарелый чернослив. Аппетит Джо остался где-то к востоку от Кобэ, но Сэмми купил буханку хлеба, который Джо мазал маслом и пожирал все выходные. Они выкурили четыре блока сигарет. Они на полную включали радио; когда вещание прекратилось, они ставили пластинки, а в тихие перерывы сводили друг друга с ума, мурлыча себе под нос. Те, у кого имелись подруги, отменили свидания.
Довольно быстро выяснилось, что Сэмми, лишенный своей библии с комиксовыми вырезками и спертыми у других художников позами, из всей группы наименее талантлив. Спустя двенадцать часов после начала своей карьеры художника-комиксиста он ушел на покой. Сказал Джо – мол, валяй, раскладывай остаток панелей про Эскаписта сам, а если нужно руководство – вон, на полу валяются выпуски «Экшн», «Детектив» и «Уандер», руководствуйся ими. Джо подобрал «Детектив» и полистал:
– То есть согласно идее мне надо рисовать очень плохо, как эти люди?
– Эти люди не стараются рисовать плохо, Джо. Местами у них получается ничего. Есть один парень, Крэг Флессел, – он довольно хорош. Ты смотри объективно. Вот, например. – Сэмми цапнул выпуск «Экшн» и открыл на странице, где Джо Шустер изобразил, как Супермен спасает Лоис Лейн от какого-то широкоплечего жулья – военных спекулянтов, если Сэмми правильно помнил. Фоны минимизированы до иероглифов, до условных обозначений лаборатории, сруба, скалистой горной вершины. Подбородки торчат, мускулатура приблизительна, глаза у Лоис – оперенные щелочки. – Просто. Голая суть. Если б ты сидел и каждую панель набивал летучими мышками, и лужами, и витражами и вырисовывал каждый мускул и каждый зубик, и все это под Микеланджело, и ради этого ты бы отчекрыжил себе ухо – вот это было бы плохо. Тут ведь главное что? Картинки нужны, чтобы рассказать хорошую историю.