Серега с приятелем, счастливо пристанывая, хохочут, но непродолжительно, потому что происшествие не позабавило их в полную меру.
— Пашка-то, кретин — слышал? — вчера «Спидолу» проиграл.
— Брось!..
— Нашел кому проигрывать — Димке с правого берега!
— Кстати, у речников там кафе открывается. Может, сходим, почудим?
— Нет. Завтра у меня прогулка. С невестой, на велосипедах, за город. Как?
— Кто такая?
— Дочь состоятельных родителей, курит сигареты с фильтром — все равно не знаешь, губы не распускай!
Пока приятели предаются беспечной беседе, из-за пивного ларька надвигается возмездие: пострадавший ведет за руку участкового Федю Пермякова, худого, остролицего, с длинной розовой шеей, и эта розовость как бы бросает отсвет на туго втянутые щеки, на сдвинутые соломенно-невидимые бровки, на тонкий наконечник носа, отчего Федя кажется прозрачно-светящимся, аскетическим мужчиной. В милиции он человек недавний и стремится взглядом и видом олицетворить неумолимость закона.
Пострадавший слабым взмахом указывает:
— Вон те.
Федя, поправляя на каждом шагу кобуру и фуражку, приближается к молодым людям и пробует ухватить литую бронзовую руку Сереги. Федя с волнением говорит:
— Гражданин, вы надругались вон над тем товарищем.
Вздрогнувший Серега сосредоточенно вглядывается в пострадавшего.
— Что вы, товарищ старшина, — хотя и слепой бы увидел рядовое положение Феди, — мы вот-вот появились.
— Они, они, — опять подает слабый знак пострадавший.
Федя держится за Серегин локоть, с грустью думая, что тут бы в пору какие-нибудь наручники, а живой силой разве уведешь такого молодца.
— Гражданин, посмотрите, что вы наделали. Придется увести вас.
— А вы не хватайтесь, не хватайтесь, — вырывается Серега, ненатурально возмущаясь. — Можно и ответить за это.
Серегин приятель тем временем пятится, отодвигается за кусты и вот уже мелькает меж соснами.
Федя опять держит Серегу за локоть.
— Без шума, гражданин. Вы задержаны.
Серега плечом резко толкает его, ставит подножку, и Федя проваливается в тот же боярышник. При этом он испытывает не возмущение, не ярость, а какой-то странно отвлеченный ужас за молодого человека: что он наделал? Оскорбил действием во время исполнения обязанностей, придется отвечать по всей строгости — надо же!
Федя выкарабкивается из кустов при помощи первого пострадавшего и вытаскивает пистолет, потому что нарушитель мчится во всю прыть.
— Стой, стой, стой! — Федя не замечает, что кричит трагическим шепотом, и три раза стреляет в воздух.
Массовое гулянье прервано, все устремляются на выстрелы, в бегущей толпе нервная неясность.