— В лото играть не будем. И пельмени на всю зиму стряпать тоже не будем. — Елена Сергеевна заявляла это в прихожей, где все они собрались проводить Петра Хрустова. — Не из черствости так говорю, а потому что с мясом плохо.
— Спасибо за гостеприимство. Спасибо вашему дому. — Петр мял шапку, сонно таращился на женщин — без вина опьянел от непривычных разговоров, от насмешливых, прекрасных глаз Елены Сергеевны. — Я так рад, что он на месте. Никуда не делся.
— Что-то мама говорила про уроки музыки? — Елена Сергеевна, прощаясь уже, протягивала руку.
— Это я так сболтнул. Для значительности. — Петр нерешительно улыбнулся: — Чтоб тебя заинтересовать. А на самом деле — тугое у меня ухо. Не для музыки.
Мать и бабушка тоже улыбнулись.
— Просто так приходи, Петя, без музыки.
— Спасибо. А я как раз хотел спросить: можно — нет еще-то зайти?
— Можно, можно.
Позже Елена Сергеевна по вечерней, учительской привычке подводила черту под прошедшим днем — поморщилась, глядя на куст герани — что-то хамское было в его появлении, рос, рос, живой, большой, красивый, и вдруг грубый человек, желая сверкнуть широтой натуры, срезал его, оставил пустой горшок с сиротским маленьким пенечком. Но, признавала в то же время Елена Сергеевна, есть в Петре и приятное простодушие, есть неуклюжая цельность, и — позволяющая принимать его — естественность.
Впечатления Петра Хрустова были много короче: «Девонька славная. Кусачая».
Он опять пришел. Чуть не с порога Елена Сергеевна предложила:
— Давай спорить.
— О чем?
— О жизни.
— Из меня, наверное, плохой спорщик получится. Я к вечеру квелый становлюсь. Накричусь за день, набегаюсь, в основном молчать охота.
— Значит, работали у тебя ноги и горло. Голова не устала. Давай спорить.
— Хорошо, давай. Ставь условия, как в детсаде.
— У нас есть Соборная горка. На ней церковь Воскресения, памятник павшим за Советскую власть и березовая роща с видом на Шексну. Таким образом, на Соборной горке живут: Вера (пусть не наша, пусть не нужная, пусть всего лишь олицетворяет свободу совести, но все равно — Вера). Память и Красота. Согласен? Хорошо. Ты строишь домну. Назовем ее Железной горкой. Много металла, много разных судеб вокруг него. Железная горка олицетворяет необходимость, производственную нужду, а потому не несет с собой ни красоты, ни памяти. И никаких духовных ценностей. Спорим, что Железная горка по всем статьям уступает Соборной?
— Спорим. Вокруг Железной горки вырос целый город, благоустроенный, уютный. Люди, живущие в нем, не тратят времени на дрова, на колодцы, то есть на сопротивление житейским неудобствам. И у них появляется больше времени, чтобы ходить на ту же Соборную горку. Присоединяться к памяти и красоте.