Коляски остановились, и разговор прервался. Долли с любопытством разглядывала английскую городскую усадьбу. Увиденное впечатлило: прихотливый узор чугунной решётки, полный цветущих роз сад, ну и сам дом оказался выше всяких похвал — простой, гармоничный, можно даже сказать, изысканный. Коляска покатила по мощёным дорожкам и остановилась перед мраморным портиком с резным фризом.
— Добро пожаловать, — сказал Алексей. Он подал руку тётке и тут же заметил появившуюся в дверях молодую женщину с ребёнком на руках. — Похоже, нас уже встречают…
Княгиня была обворожительна: высокая и стройная, она двигалась на редкость грациозно. Расчёсанные на прямой пробор и собранные в косу, необычайно длинные каштановые волосы оттеняли тонкие черты лица и очень светлые глаза, обрамлённые угольными ресницами. Мальчику — крошечной копии Алексея — было на вид года два.
— Если бы вы знали, как я рада наконец-то познакомиться с другими членами нашей семьи, — призналась красавица.
Передав ребёнка мужу, она по очереди обняла старую графиню и всех трёх девушек, а потом повела гостей в дом. В вестибюле их встретили красивая брюнетка, чей возраст Долли определила как «за тридцать», и юная девушка, скорее всего, ровесница Лизы.
— Это — мои самые близкие друзья, — сообщила Катя, — мадемуазель Луиза де Гримон и её племянница герцогиня Генриетта.
Передав родных заботам жены, Алексей распрощался и поспешил на службу, а Катя и Луиза повели гостей в их комнаты. Девушкам выделили три соседние спальни в левом крыле второго этажа, а старой графине — апартаменты в правом. Долли с интересом оглядела свою комнату. Сначала ей показалось, что английский стиль очень уж сух и невзрачен, но, присмотревшись, княжна оценила неброское изящество пастельной обивки, тонкость цветочных рисунков и вышивку гладью по шелку. Всё выглядело очень достойно и при этом мило.
Долли задумалась. Если в Англии так обставляют комнаты, как же здесь одеваются? Княжна уже заметила, что Катя, Луиза и Генриетта носили изысканные шёлковые платья с тонкой вышивкой. Похоже, наряды из ратмановской девичьей здесь сочтут неказистыми. Впрочем, Долли и не собиралась выезжать, а дома вполне можно было обойтись тем, что есть. Княжна окинула взглядом своё любимое светло-зелёное платье и, представив, что о нём подумали милые француженки, расхохоталась. Скорее всего, дамы де Гримон решили, что русские гостьи — беспросветные деревенщины. Это показалось Долли таким забавным, что она захохотала в голос и от смеха повалилась на кровать.
— И что же здесь такого смешного? — спросила заглянувшая в комнату Катя. — Ты так весело хохочешь.