— Вполне разумное решение, на мой взгляд, сеньор.
В ворота прошел стражник в напяленной поверх стеганой куртки кирасе и с глефой на плече, он заметил трупы, остановился и присвистнул. Перевел заинтересованный взгляд на нас, но тут Сильвио кинул на труп кучера заметно отощавший кошель, и звон серебра мигом заворожил служивого, заставив позабыть обо всем остальном.
Хорхе уже уволок сундук на постоялый двор; я поднял с земли саквояж и тоже задерживаться у дилижанса не стал. Де ла Вега опустил пониже на лоб берет, закинул на плечо ранец и поспешил следом.
В общей зале постоялого двора оказалось сильно натоплено; я чуть не задохнулся от наслаждения из-за нахлынувшего тепла. Наши попутчики сгрудились перед камином; толкаться там с ними не хотелось, и я скомандовал выглянувшему на стук двери хозяину:
— Комнату, таз горячей воды и кувшин глинтвейна!
— Бутылку вина! — вторил мне Сильвио, нервно усмехнулся и, будто сам себе, произнес: — Надо скорее напиться и позабыть это безумное утро…
Поскорее позабыть? Я поморщился из-за жжения в левой руке и покачал головой. Уверен, это будет не так-то просто…
Комнатушку мне выделили на первом этаже; тесная клетушка с единственным окном еще не успела полностью выстыть после съехавшего поутру постояльца, пепел в очаге оказался теплым. Кровать была одна, а еще прямо на полу лежал набитый соломой тюфяк.
Шустрый малец быстро развел огонь и убежал за горячей водой, а Хорхе задвинул сундук в угол, вытер пот со лба и отправился напомнить хозяину о глинтвейне. Повесив подсумок с пистолями на спинку кровати, я стянул сапоги и с досадой оглядел камзол и штаны. Те пестрели бурыми пятнами, и было уже не разобрать, моя это кровь или чужая, а то и просто дорожная грязь. Появляться на людях в таком виде определенно не стоило; я разделся, натянул шерстяную ночную сорочку и с ногами забрался на кровать. Снял с шеи висевший на шнурке мешочек и сунул его под матрац, затем укрылся одеялом. То показалось жестким и колючим, но пусть даже и так — холода мне сегодня хватило за глаза.
Безумно хотелось закрыть глаза и уснуть; остановило ясное понимание, что ничего хорошего из этого не выйдет, только заработаю головную боль на несколько дней вперед. Да и не получится нормально выспаться. Непременно разбудят.
Под скрип ржавых петель распахнулась дверь, широкоплечий слуга занес в комнату и выставил рядом с кроватью жаровню, полную алых углей. Следом прибежал мальчишка с пустым деревянным тазом, тут же выскочил в коридор и вернулся с ведром горячей воды. Опрокинул ее в таз и отправился восвояси, даже не подумав подтереть разлетевшиеся по всему полу брызги.