Барон выжидающе посмотрел на меня, и я не стал юлить, ответил предельно честно:
— Не готов обсуждать служебные дела.
Удивительно — голос нисколько не дрожал, но аус Барген на этом не успокоился.
— Вскоре после тех событий ваши друзья-ландскнехты из Сизых псов взяли штурмом усадьбу графа Цестранда. Вы ведь были тогда с ними, не правда ли?
Вильгельм и Лаура округлили глаза, да и остальных присутствующих заявление барона равнодушными не оставило. Я обхватил обеими руками кружку с вином, пить не стал, просто постарался скрыть невольную дрожь. Барон невесть с чего решил перетряхнуть на людях мое грязное белье, и это не могло не беспокоить.
— У наемников есть только один настоящий друг — золото. И к чему мне желать зла графу?
— Именно его светлость втравил роту Пестрых лис в ту нехорошую историю с захватом университетских земель в Южном Тольме. Сколько тогда пострадало школяров и профессоров? Комиссия просто не могла стерпеть столь откровенный плевок в лицо, вам ли этого не знать!
— К чему ворошить дела давно минувших дней? — поморщился я, даже не пытаясь скрыть досады.
Дела давно минувших дней? Святые небеса, нет! За те дела могли спросить кровью даже сейчас. Слишком много благородных сеньоров отправилось в запределье вместе с графом. Слишком многим из них помог отправиться туда я сам.
Барон отломил хлебный мякиш, макнул его в соус и закинул в рот. Прожевал и спросил:
— Что подвигло вас перейти из магистров-исполняющих в магистры-расследующие?
Едва ли я мог словами передать всю ту гамму ощущений, которые вызывает воткнутый в живот кинжал, не стал даже пытаться. Вместо этого сказал:
— Я решил, что кабинетная работа подходит мне больше, и смог убедить в этом руководство. Это было непросто, но в итоге я добился своего.
В этот момент с первого этажа поднялся усатый бретер, он что-то сообщил капитану Колингерту и вышел.
— Пока новостей нет, — сообщил Рихард барону, вернувшись за стол.
Аус Барген рассеянно кивнул и обратился к девушке:
— Лаура, золотце! У тебя был какой-то вопрос к нашему гостю?
Я подобрался, хоть и постарался внешне этого никак не показать.
— Спрашивайте, маэстро. Помогу, чем смогу.
Лаура положила на стол тетрадь чернокнижника и раскрыла ее на странице с уже знакомой схемой.
— Скажите, магистр, вы уверены, что ныне покойный магистр Шеер пытался провести именно этот ритуал?
Я позволил себе легкую улыбку.
— Насколько удалось заметить, нигде в записях больше не фигурирует шестиконечная звезда. Это помимо всего прочего.
Лаура пристально посмотрела на меня, и хоть от взгляда ее пронзительно-синих глаз сделалось не по себе, я не отвернулся.