Епископский викарий занимал просторный кабинет на втором этаже. Выслушав меня, он понимающе улыбнулся, принял запечатанный пакет с рекомендательным письмом и отвел в зал для ожидания аудиенции. Шли мы какими-то запутанными путями, лишь изредка пересекая коридоры и лестницы, по которым бегали мальчишки-посыльные и взмыленные клерки. Часть дверей мой провожатый отпирал, подбирая нужный ключ на увесистой связке; другие охранялись наемниками и потому заперты не были.
В просторном зале викарий оставил меня, а сам скрылся в приемной епископа. Я сделал вид, будто не замечаю изучающих взглядов других посетителей, и все свое внимание уделил росписи стен. Талантливый художник с удивительной тщательностью воспроизвел интерьер Сияющих Чертогов; достичь абсолютного сходства помешала лишь существенная разница в размерах помещений. Да уж… Недостатком самомнения его преосвященство точно не страдал.
У дверей приемной замерли два вооруженных до зубов гвардейца, но наличие столь серьезной охраны не оказалось для меня неожиданностью. Его преосвященство был из князей-епископов: он не только управлял делами епархии, но и возглавлял светскую власть в Кларне и его окрестностях. А еще, как поговаривали, метил в курфюрсты.
Традиционно князем-выборщиком от Северного Весланда выступал глава рода Бейнрехов, чьи владения наряду с землями вассальных феодалов были в провинции наиболее обширными, но епископ Вим прилагал всевозможные усилия, дабы изменить сложившееся положение дел в свою пользу. И вполне мог в этих устремлениях преуспеть, ведь нынешнему графу шел восьмой десяток, а среди его сыновей согласия не было, каждый из них тянул одеяло на себя. Скрытое противостояние могло в любой миг обернуться кровавой междоусобицей, и оставалось лишь надеяться, что к этому времени мне удастся завершить работу и убраться отсюда подальше.
Я уже изучил роспись стен и осматривал потолок, когда викарий покинул приемную и негромко произнес:
— Проходите, магистр.
Дожидавшиеся аудиенции посетители воззрились на меня с откровенным раздражением, и я поспешил укрыться от их убийственных взглядов за прочной дубовой дверью.
В приемной, помимо двух посыльных и секретаря, дежурил монах-стефанианец с резным посохом в человеческий рост. Столь внушительный жезл не позволял создавать тонкое эфирное плетение, зато был способен управлять просто невероятными по своей мощи энергетическими потоками, чем братья ордена святого Стефана всегда и славились.
Поднявшийся из-за стола секретарь предупредительно распахнул внутреннюю дверь, и я шагнул в кабинет с высокими стрельчатыми окнами. В дальнем углу стояла медная печь с выведенной на улицу трубой, и холодно в комнате не было.