— Благодарю.
— Что собираетесь читать? — уточнил Келер.
— Начну с «Трактата о сбережении целостности эфирного тела» Себастиана Акрайского, — решил я. — Если придется задержаться, продолжу «Классификацией и подробным описанием обитателей верхних слоев запределья, именуемых обыкновенно духами» Людвига Альбаландского.
По лицу декана промелькнула гримаса неудовольствия, но относилась она вовсе не к трудам достопочтенных мудрецов.
— Задержаться? — вздохнул он. — В этом и в самом деле может возникнуть нужда? Полагаете, на Ральфа действительно кто-то покушался?
— Мое дело — установить истину, — нейтрально ответил я и воспользовался возможностью повернуть разговор в нужное русло: — Что скажете о юноше? Можете не беспокоиться, все останется между нами.
Декан Келер покачал головой:
— И слова плохого о нем не скажу. Очень талантливый и целеустремленный молодой человек. Думаю, в будущем он займет достойное место на факультете.
— И это всех устраивает?
— Намекаете, что кто-то мог бояться за свое место? — догадался Клос о подоплеке моего вопроса. — Нет, это вздор. Племяннику епископа не придется никого подсиживать. Его преосвященство просто выделит дополнительное финансирование.
Я кивнул, принимая этот ответ, хотя едва ли племянник епископа мог удовлетвориться должностью профессора, и спросил о друзьях и врагах Ральфа, но ничего нового для себя не почерпнул. Декан полагал, что у юноши не было ни тех, ни других. Он казался вполне уверенным в своих словах, замялся лишь раз, когда речь зашла о романтических привязанностях.
— Мне ничего об этом не известно, — ответил Клос Келер. — Нет, ничего.
И вновь я не стал на него давить, вместо этого поблагодарил за помощь и уточнил:
— Да, кстати! У вас есть кафедра истинных?
— Увы! — развел руками декан. — Школяров способны привлечь лишь известные имена, а ни один маэстро не поедет в наш волчий угол, оставив преподавание в Миене, Кальворте или Ренмеле.
Мы спустились в холл, и там я замешкался, изучая закопченную кладку стены.
— Уже слышали эту историю? — спросил Келер.
— О монастыре Святого Иоганна, который сожгли мессиане? Да, канцлер рассказал.
— На самом деле здесь обреталось братство святого Луки, — поправил меня декан. — Святой Иоганн был настоятелем и единственным из всех, кто воссиял. Единственным из всех… Среди школяров есть поверье, что ровно в полдень летнего солнцестояния на стене проявляется лик человека, но это пустая болтовня. Святой погиб на монастырской пасеке далеко за городом.
Я кивнул, и мы вышли во двор. Декан Келер остановился на ступенях крыльца и напомнил: