Нужно вернуться к лучам славы. Чем дольше Адам раздумывал над словами Филипа, тем больше убеждался в том, что друг действительно предлагал отличный вариант.
Хватит уже блуждать в потемках.
Адам давно не думал о себе, но для блага своей страны должен изменить политическую картину королевства. Он должен захватить власть, и рано или поздно это произойдет, но…
На снимках того репортера Адама окутывал густой туман. Тот факт, что окружающий мир никуда не делся в его отсутствие, бесил его невероятно. А появление Белль и звонок Филипа лишь усилили его злость.
— А по-моему, люди должны совершать только правильные поступки, — упрямо возразила Белль.
— Не допускаешь мысли, что люди часто поступают так, как им выгоднее? Твой отец, случайно, не этим принципом руководствовался?
Белль помрачнела:
— Наверное.
— О чем мы и говорили, Белль. Выживание! Вот что главное. Дойти до конца. Продлить расстояние между первым и последним вздохом. И если в это время нам предоставляется возможность разбогатеть — мы ею пользуемся.
— Наверное, — глухо повторила она.
— Пойми, меня здесь держит не корысть, а любовь к своей стране. Наместник Кириакос хороший человек, но он не Казарос. Олимпиос — не его наследство.
— Ясное дело.
— Когда-то я думал, что предстану в глазах своего народа слабаком. Что люди не захотят видеть меня изуродованным. Поэтому я старался оставаться в тени. Я сделал все возможное, чтобы люди не подняли на смех своего обезображенного правителя.
Белль поморщилась, но смолчала. Надо смотреть правде в глаза — он действительно был обезображен. Прошли те времена, когда Адам и Нанта, самая красивая королевская чета, были обласканы высшим европейским светом. Камеры преследовали их повсюду. Но теперь он лишен и своей принцессы, и привлекательности.
Адам вынужден вернуться вовсе не из-за самолюбия.
— Кстати, в качестве бонуса испытаешь на себе, каково это — оказаться по ту сторону фотообъектива, — добавил Адам.
Белль закатила глаза:
— К чему ты клонишь?
— Ты наверняка уже догадалась, что мы произведем сенсацию. Именно поэтому вчера и заговорила о своем парне. Ты даже не представляешь, какая это будет новость! До аварии я будоражил умы только европейской знати. А теперь моим возвращением заинтересуется весь мир. Всем до смерти захочется посмаковать подробности жуткой аварии. Таблоиды запестрят сальными заголовками. А когда рядом со мной увидят такую красавицу… Это будет фурор.
Адам снова намеренно не упомянул ни слова о своей жене. Не для ушей Белль.
— Даже не мечтай позвонить своему парню. Я сделаю так, что ни одна живая душа не усомнится в наших отношениях.