— А здорово, видно, меня чикнуло, — сказал Тереха.
Ему казалось, что выговорил он это громко и ясно. На самом же деле из его губ послышалось лишь неразборчивое сипение и бульканье.
— Лежи, не говори ничего, — приказал Саня. — Скоро доедем.
Этого Тереха не услышал. В его памяти проплывал весь сегодняшний день, а особенно работа на заторе, удачная работа, сделанная, как обещано, к сроку и на совесть.
Тереха видит разгоряченные трудом лица сплавщиков, видит лица директора, главного инженера, молодого инженера. Гордость поднимается в душе у Терехи. Ему хочется поделиться с кем-нибудь, услышать слово, согласное его настроению, и он говорит плохо различимому веснушчатому лицу. Но говорит без похвальбы, скромно:
— Пошел ведь лесок-то. Ничего работнули… А?
— Лежи, лежи, — уговаривает Саня в ответ на невнятное Терехино бормотание. — Потерпи маленько.
Он придерживает Терехину голову, чтобы не болталась, поправляет осторожно под ней ватник и с горечью думает: «Нет, не довезти живым. Эх, и старик был!»
А Тереха, как наяву, видит протоку и плывущие по ней деревья. Радостно ему, что все получилось — лучше не надо, — к приговаривает он про себя: «Денек-то какой! Работа-то, любота-то какая! Да за такой день три последних года, что за так прошли, не пожалел бы. Бери… Только вот шлепнуло, видать, сильно. Ну ничего, чай, отлежусь…»
Рисуется мысленному взору Терехи момент, когда заплясали бревна в протоке, подхваченные напористой струей. Провожает Тереха плывущий лес довольным взглядом.
Бревна не плывут, а прямо-таки летят по протоке. Пенится между ними бойкая вода. Вот бревна выходят из протоки на речной простор и плывут себе дальше.
Постепенно они заполняют всю реку. «Сейчас снова заломит, — тревожно думает Тереха, — глянь-ка, и воды не видно…» Но нет, ничего. Опять сверкает речная гладь. А бревна идут узкой лентой. Все тесней они: дерево к дереву.
Теперь это уже не моль, а вроде бы плот. Верно, плот. И Тереха стоит на нем, широко поставив ноги. А Ломенга-то как раздалась в стороны! Не иначе — разлив… Конца-краю не видно водной шири. Слева — затопленные луга, справа — какое-то село на горе. Ветер низовой, сильный. Бьет мелкая волна в край плота. День солнечный, но солнце то и дело закрывается быстро несущимися по небу клочьями изодранной ветром тучи.
«Что же это за село? — гадает Тереха. — A-а, Верхоярье! Оно самое. Вон и колокольня на угоре, у самого обрыва. Целиком отражается она в воде… Постой, постой… А что это мельтешит на кресте колокольни? Никак, человек на самом верху стоит, за крест ухватился. Батюшки, да ведь это же дед! Ну, отчаянная голова! И как только он туда забрался?»