— Алиса, в десять часов будь дома, — наконец сдался Дима, только смотрел при этом не на меня, а на измененного.
— Будет. Вот только у кого — посмотрим, — невозмутимо ответил Глеб, чем едва не вывел выяснение отношений на второй круг. Но, к счастью для всех нас, именно в этот момент Марина, мягко увлекая своего мужчину в сторону, начала что-то ему негромко ворковать, и брат если слышал ответ измененного, то просто не воспринял.
— Зараза! — прошипела я, опять ткнув Кляксу в ребра. — Зачем вот это все было? Издеваешься, специально? Больше развлечься нечем?!
Мужчина, тихо смеясь, повернулся ко мне, обнял крепко, так что бурчать стало неудобно. Заблаговременно упереться ладонями в его грудь я не успела, а сейчас выдираться и обозначать свое негодование таким образом было поздно — у него попробуй, вывернись.
— Просто тут… наслоилось всякое, — сквозь смех ответил он. — Очень не вовремя твой братец явился и начал не с того.
— Он-то как раз вовремя пришел, я с ним, между прочим, договаривалась встретиться, — огрызнулась я. — Что у тебя там наслоилось? Вы так ругались, будто давно знакомы. Что за ползунки с попрыгунчиками?!
— А, это. — Глеб хмыкнул. — Некоторое… соперничество разных родов войск. Десант и пехота друг друга в миру слегка недолюбливают. Это не вражда, просто… Вин, не знаю, как описать.
— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось, — вздохнула я. — Вот еще межвидовых конфликтов мне не хватало для полного счастья! Вы что теперь, все время так будете?
— Нет, я же говорю, просто наслоилось. Сложно, знаешь ли, мирно разговаривать с родственниками девушки, когда думаешь, как бы ее… короче, о приятном думаешь, но неприличном.
— Вин! Вот теперь я начинаю тебя бояться, — заметила почти серьезно. — Отсутствие андроида сказывается на тебе негативно, ты что, по жизни такой озабоченный?
В ответ мужчина расхохотался — громко, взахлеб, едва ли не до слез.
— Нет, ну не все так трагически, — проговорил измененный, отсмеявшись. — Комету мне навстречу, по-моему, это самый грандиозный провал в моей жизни.
— Не понимаю, — проворчала я, терпеливо дождавшись окончания приступа веселья. Нет, мне нравилось, когда Глеб смеялся, ему очень шла улыбка, но именно в этот момент я чувствовала себя очень глупо.
— Вин! Лисеныш, я не умею ухаживать за девушками, — признался мужчина, продолжая искриться весельем. — Последние лет восемь было вообще не до того, а раньше все получалось как-то проще и само собой. Как видишь, я честно попытался, только букет этот, по-моему, уже стоит выкинуть, а я… Вин. Ну не могу я сохранять отстраненно-возвышенную физиономию и делать вид, что хочу чинно прогуливаться с тобой под руку по парку. Я, конечно, не имею ничего против прогулок, но думаю сейчас совсем о другом. Еще тогда, на корабле, очень не хотелось ограничиваться поцелуями, но меня остатки совести сдерживали: было бы мерзко затащить тебя в постель, а потом сгинуть.