— Чего? — ошарашенно переспросила я, решив, что не так расслышала. — С чем проблемы? Куда не ходит?
Клякса в ответ рассмеялся:
— Прости, это привычка. Когда начинаю разговаривать на армейские темы, машинально перехожу на жаргон. Фаза — это сон, а второе — это задание особой важности.
— Глеб, а почему ты все-таки ушел из армии после ранения? — набравшись наглости, спросила я. — Инструктором не остался и даже в полицию не пошел…
— Инструкторам столько не платят, — отозвался Клякса.
— Наверное. Только мне все равно не верится, что ты пошел на это ради денег.
— Почему?
— Ну… Если бы деньги столько для тебя значили, ты бы не отдал такую огромную сумму за мою жизнь, руководствуясь при этом каким-то там чутьем. Мне так кажется. А еще мне кажется, что люди столь резко и сильно не меняются: шесть лет назад ты пошел в пираты за деньгами, а теперь вдруг передумал. И вообще, ты совсем не похож на человека, который отчаянно любит деньги. Наоборот, относишься к ним легче подавляющего большинства моих знакомых.
— А может, у меня альтернативы не было? — спросил Глеб. Похоже, разговор этот его забавлял.
— Не знаю. Не думаю… — неуверенно пробормотала я. — Мне кажется, ты и до изменения был очень хорошим и талантливым бойцом, вряд ли такой не сумел бы устроиться. Отец говорил, что в учебках постоянно нехватка компетентных кадров с боевым опытом, а ранение ведь ты не просто так получил, не уснул пьяным в сугробе…
Несколько шагов Клякса сделал молча. Я уже начала думать, что он вообще ничего не ответит, но он вдруг насмешливо хмыкнул:
— Забавно.
— Что именно?
— Ты забавная, — пояснил он, хотя понятнее не стало. — И еще забавно видеть, насколько выводы зависят от призмы восприятия. Серый, капитан «Ветреницы», при всей его подозрительности не выказал сомнений. И почему я, по твоему мнению, пошел в пираты?
— Ты кому-то мстишь? — ткнула я пальцем в небо. — Ну, конфликт какой-то серьезный был со старшими по званию, или, может, кто-то еще как-то сильно тебя обидел… В общем, это точно что-то личное!
— Забавно, — со смешком повторил Клякса. — Можно сказать и так, да. Личное, — уронил он тяжело, веско, явно вкладывая в это слово какой-то особенный смысл.
Дальнейших пояснений не последовало. Несколько секунд я еще ждала — может, Глеб передумает, — но мужчина явно посчитал тему закрытой. Очень хотелось все-таки выяснить правду, но настаивать я не стала, не до того.
Тем более что предположение у меня после этого его «личного» появилось — простое и очевидное, и странно, что раньше оно не пришло в голову. Наверное, все дело в какой-то женщине. Может быть, она бросила Кляксу после ранения или, хуже того, ушла к другому, попрекая его деньгами, вот он и разозлился. Наверное, он сильно ее любил…