– Конечно же нет.
– Какой от меня прок? Я ничего не умею. Без дара я ничем не могу помочь.
Он пригладил ее волосы.
– Ты ценна независимо от того, что умеешь делать. И, между прочим, ты не бесполезна. – Сарай этого не видела, но губы Лазло расплылись в некоем подобии улыбки – из-за чего вновь открывшаяся рана дала о себе знать. И он добавил преувеличенно утешительным тоном: – Кто еще будет защищать мою губу от поцелуев?
Сарай отстранилась, чтобы взглянуть на него, и подняла брови.
– Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что я ужасно справляюсь с этой работой.
Он по-доброму согласился.
– Просто кошмарно. Но мне плевать. Я не хочу, чтобы мою губу защищал кто-либо другой. Эта задача твоя навеки.
– Навеки? Я все же надеюсь, что она заживет.
– Смотрите-ка, кто уже увиливает от своих обязанностей! Ты хочешь получить эту работу или нет?
Сарай уже не могла сдерживать смех и едва в это верила. Как ему удалось заставить ее смеяться, когда она утопала в жалости к самой себе?
– Но послушай. – Лазло снова стал серьезным, не желая так просто ставить крест на ее даре. – Что произойдет, если ты… не знаю, усадишь одного из своих мотыльков на палец и будешь контактировать с ним все время, чтобы он не исчез?
– Не знаю.
– Попробовать не желаешь?
Сарай была настроена скептически, но ответила:
– Почему бы и нет?
И сделала это, на сей раз с открытыми глазами. Пожелала, чтобы мотылек зародился, и когда он собрался слететь с ее губ, усадила его на палец и поднесла к глазам. Парочка присмотрелась к нему. Сарай задалась вопросом: действительно ли это один из ее мотыльков – волшебный проводник в разумы и сны других – или просто очередной клочок иллюзии, как та птичка, без какой-либо силы? Как ей узнать, если только не посадить его на лоб спящего?
– Полагаю, мне придется испытать его на Минье, – сказала Сарай, хоть и не горела желанием туда идти – не только в разум Миньи, но и вообще в цитадель. Ей нравилось быть здесь, вдвоем с Лазло.
И ему тоже.
– Можешь сперва поэкспериментировать на мне, – предложил он.
– Но ты не спишь.
– Это можно исправить.
Лазло пытался говорить легкомысленно, но Сарай видела, как это важно для него, что значило с самого начала – открыть перед ней разум и быть ее прибежищем. О, как мило. Не было такого места, куда она хотела бы попасть больше, чем в Плач Мечтателя с Лазло Стрэнджем.
– Ладно, – сказала она. Ласковым голосом. Со сладкой улыбкой.
Они отправились внутрь мимо кровати Изагол, в закуток, где Лазло мог прилечь. Сарай села на краешек кровати. Было бы так приятно погрузиться в их дикое пламя. Но она лишь легонько, как мотылек, поцеловала Лазло в губы и поглаживала его волосы, пока он засыпал.