Олеся не успевала за ним. Ни в движениях, ни в мыслях.
Совершенно невозможно угадать, что он сотворит в следующее мгновение. С Лехой понятней. Он в основном болтает или задает вопросы и все, что собирается сделать, сначала проговаривает. А у Егора одновременно – слова и действия. Непредсказуемо, нелогично. И нужно замереть хотя бы на мгновение, чтобы осмыслить, чтобы прийти в себя, чтобы спросить:
– Мы куда?
– Никуда. Просто гуляем. Ты же в кино отказалась.
Но Олеся и на прогулку не соглашалась. В этот раз она уж точно не говорила ни «да», ни «хорошо».
– Я…
– Хочешь на крышу?
Да что это? Словно песочные часы. Еще последние крошки не пересыпались вниз, а Егор их уже перевернул. С ног на голову. И все перемешалось, намеченное так и не случилось, утонуло где-то в «будущем», и уже начался новый отсчет.
– Зачем?
– А ты была хоть раз на крыше?
– Нет.
– Ну вот затем.
Мама сошла бы с ума, узнав, куда направляется Олеся. Она и обычных лазалок на детских площадках сторонилась, никогда не разрешала забираться на самый верх. Другие дети карабкались даже на крыши домиков и фанерных машин под невозмутимыми взглядами родителей, а Олесе запрещалось. Положено играть внутри – значит, играй внутри. А то вдруг соскользнешь, оступишься, упадешь. Так и шею можно свернуть.
А тут не игрушечная избушка на курьих ножках, а настоящий дом.
Не совсем обычный по форме. Сверху надстройки, слегка смахивающие на башенки. Чтобы оригинально и красиво.
С первого взгляда понятно, что дом недавно построен: не обжито, не чувствуется уюта. Окна без занавесок, на балконах пусто, подъезды без привычных уже домофонов, и внутри еще сохранился запах стройки.
Егор уверенно поскакал вверх по лестнице, скомандовал:
– Ну давай, шевелись. Жильцов почти нет. Никто не выскочит.
Последняя площадка с квартирами, но от нее начинается еще один лестничный пролет. И еще одна площадка, как маленькая галерея вдоль стены. Дверь на чердак, с замком. Наверняка заперта. А с противоположной стороны – окно. К нему Егор и двинулся, крутанул ручку, на всю ширину распахнул раму:
– Залезай.
Олеся приблизилась.
Прямо за окном – не провал вниз, а широкое пространство. Крыша.
– Ну! – подстегнул Егор нетерпеливо, подсадил Олесю на подоконник.
Она замерла в проеме. Темное покрытие крыши совсем близко, все равно что спрыгнуть со стула. Не страшно. И когда спрыгнешь, не страшно – будто обычный пол под ногами. Только стен нет, вернее, за спиной осталась одна, в которой окно.
Егор приземлился рядом.
– И как тебе?
Дом не очень высокий, этажей, наверное, пять, но почти все деревья ниже. И слишком необычно – быть над деревьями. Не птица, не летишь, а просто смотришь сверху. И ветер тоже особенный.