Сказочки без границ (Валерина) - страница 2

На первую страницу

Ах, Питер… Я очень хочу. Ты жди. И я непременно сбудусь, приду, как приходят стеной дожди, приду, как приходит чудо — внезапно, случайно и невпопад.

И вот ещё что… Да, Питер… Ты вряд ли мне будешь безумно рад — ты душен, как старый свитер. А я всё такая же… Так на кой, ты спросишь, нам эта встреча?

Мне нужно махнуть на тебя рукой, и в дивный грядущий вечер сказать лишь три слова: «Тебя здесь нет» — и мир твой исчезнет с карты. А в мой — возвратится тотчас рассвет. Не так уж и мало, правда?


Ты жди. Я приду. Не поможет: «Сгинь!»

Я больше. Тебе. Не верю.

Закончилось время твоей Динь-Динь.

Я стала ничейной феей.

Беспристрастное

Он в меня немного верит.
Странный старый человек…
Каждый день гуляет в сквере,
полном ветренных истерик.
По просыпанной листве
бродит час,
потом, усталый,
без оглядки на часы,
охнув: «…время пробежало»,
вновь к дремоте одеяла
возвращается в нежизнь.
Долгим вечером качалка
мерным скрипом полнит дом.
Мне его отчасти жалко —
прежде дерзким был и ярким.
Но во времени густом
нет лакун — и нет бессмертных.
Тварный мир идёт вперёд,
ежегодно платит ренту,
вера в свет покорно меркнет —
и угаснет в свой черёд.
Я бездушна?
Да, бесспорно.
Для живущих в царстве фей
бездушевность — это норма.
Я — идея.
Тело — форма.
Сроду не нуждалась в ней.
Он меня, похоже, помнит —
иногда зовёт во сне.
И во тьме постылых комнат
этот шёпот, ночью пойман,
чем-то терпким дорог мне.
Доживает он достойно —
одинокий джентльмен.
Книги, сад и дом на взморье.
Но я слышу: «…всё пустое»
шепчет старый Питер Пен.

Все герды раньше или позже

Все герды раньше или позже приходят к пониманью сути:
да, королевы — злые суки, и каи точно не вернутся,
и ставят крест на поисковых — как потерявших актуальность,
и во все тяжкие, конечно — а что им, собственно, осталось?
Жгут дни, и месяцы, и годы, как стопки пожелтевших писем,
и плачут тихо вечерами, вдруг осознав бездушность чисел:
уже за тридцать, там за сорок, полтинник вон, не за горами,
и всё, что есть — пустое «завтра» в заброшенной тьмутаракани.
А каи-каины томятся, а каям-каинам не спится,
а им бы спиться и забыться, да нету огненной водицы —
есть только вечный чёртов минус и баба снежная в постели.
…У Герды руки пахли розой, а губы — мятной карамелью.
Ах, Герда, маленькое солнце в отдельно взятом кайском небе,
ты только отогрей, малышка, а после, хочешь, душу требуй!
Ах, Герда-а…
Хватит…
Смотрим выше: все герды раньше или позже…
А каи складывают вечность одно лишь слово — «заморожен».
Все каи раньше или позже постигнут истину простую:
все герды — тоже королевы, бои проиграны вчистую,
и без надежды на взаимность пойдут ночными сторожами:
Следующая страница